Намочила волосы, насыпала на них немного чёрного порошка из бутылочки и принялась втирать его в волосы. Уже через минуту ей удалось отлично покрасить руки и лоб, волосы же окрасились так себе. Смыв горячей водой краску со лба, девочка задумалась. Тут ей на глаза попался мамин крем «Нивеа». О, замечательная идея!Крем полностью оправдал надежды девочки, благодаря ему волосы стали не только пронзительно чёрными, но и блестящими. Девочка заплела их в несколько косичек и закрепила на макушке шпилькой. Остатки чёрной краски пошли на брови и ресницы.Результат получился ошеломляющим. Её большие голубые глаза в оправе ужасающе чёрных ресниц казались ещё громаднее и светлее. Яночка попробовала прищуриться — о, и в самом деле, похожа на арабскую девочку, ведь лицо уже здорово успело загореть. Открыла глаза — катастрофа! Придётся держать глаза прищуренными…Несколько озадаченная, девочка отправилась переодеваться. Кофточка может остаться прежней, просто белая с короткими рукавами, очень хорошо. С маминой же юбкой дело оказалось не столь простым, пришлось подвернуть её на поясе в несколько слоёв. Теперь она была просто ниже колен — то, что надо. Девочка оглядела себя в зеркало и осталась очень довольна. Вот если бы не эти противные глаза…Павлик кончил покраску сандалий, пощупал одну бигудю и решил, что высох.— Яночка! — крикнул он. — Долго мне сидеть на солнцепёке? Посмотри, вроде высохло.Дверь распахнулась, и Павлик чуть не слетел с крыльца при виде сестры.— Езус-Мария!— Вот только с глазами не знаю что делать, — пожаловалась Яночка. — Наверное, все-таки придётся надеть тёмные очки.— Да ты что! — возразил брат, когда к нему вернулась способность говорить. — Просто отпад! Я тебя и не узнал. Выйди-ка на середину двора, дай посмотрю как следует.С восторгом оглядев со всех сторон сестру, которая специально прошлась несколько раз от крыльца к калитке и обратно, брат заявил:— Не нужны никакие очки. Когда лицо в тени, глаз вообще не видно. Очки захватим, на всякий случай, но мне кажется, и без них обойдёмся. Как кого встретим, нагнём голову и будем смотреть исподлобья. Они и не разглядят глаз.К сожалению, хоть и накрученные на бигуди, волосы Павлика не приобрели нужной курчавости, особенно после того, как их смазали краской с кремом, но зато стали чёрными и блестящими. Ничего, и так сойдёт. Вот только лежат они на голове гладко, а не торчат, как бы хотелось. Яночка вспомнила, что где-то слышала о том, как с помощью яичного белка можно придать причёске любую форму. Пожертвовав двумя яйцами, добились того, чтобы волосы на голове Павлика поднялись взъерошенной, густой шапкой. Вот теперь замечательно!Мальчик переоделся и стал совсем на себя непохож. Оба обулись в яркие голубые сандалии, ещё раз оглядели себя в зеркале. Нет, решительно их усилия даром не пропали! Издали их вполне можно было принять за представителей местного населения.— Теперь скорее в путь! — сказал Павлик. — Надо действовать в темпе, пока этот фотомонтаж не стал с нас сходить. Через город или напрямки?— Напрямки, лучше не рисковать лишний раз.Сразу за кладбищем дети свернули влево, обошли стороной въезд в каменоломню и бараки рабочих и принялись карабкаться в гору. Теперь их вёл Хабр, которому не составило никакого труда отыскать вчерашний их след. Вот они прошли мимо строительной площадки, и Хабр свернул в проулок. Здесь кучка арабских детишек играла в какие-то свои игры, и один из мальчиков что-то крикнул Павлику. Тот не задумываясь ответил: — Падла тляти ахмар.— Ты что выражаешься? — возмутилась Яночка.— И вовсе нет, это я по-арабски говорю. Ведь правда, похоже?— Они же поймут, что не по-арабски.— Нет, я неразборчиво пробормотал. Издали похоже на арабский. Вот если кто-то начнёт что-то нечленораздельное бормотать себе под нос по-польски, ты ведь поймёшь, что по-польски, только ни слова не разберёшь. А такие «падла, тляти, лярва» они все время говорят. Ага, одно слово знаю по-арабски!И уже издали, обернувшись к детям, громко крикнул:— Саботаж!— Ты что? Ведь это же по-польски!— А вот и нет! По-арабски это означает «семнадцать». Числительные я первым делом запомнил, ведь торговаться же надо! Мы с мамой ещё экзаменовали друг дружку. «Вахат, тнин, тляти» и так далее.— Хватит, мы уже пришли.Хабр без колебаний свернул в следующий переулок, совсем пустынный. Наверное, все отсыпались после бессонной ночи. Вот и вход в ту самую забегаловку, где вчера угощался вор.— А теперь что делать? Давай тоже притворимся, что играем, как те арабчата.— А теперь нам надо во что бы то ни стало заглянуть внутрь, — сказала Яночка. — За этим мы сюда и пришли, для того и весь наш маскарад. Найди какой-нибудь камень и сделай вид, что подбрасываешь его ногой, или гоняй его по асфальту.— А ты?— А я, как и положено восточной женщине, буду почтительно наблюдать за тобой издали.Поскольку со стороны улочки лавчонка была заперта, представление решили разыграть у неё на задах, там, где вчера Павлик неудачно попытался заглянуть внутрь. И с этой стороны дверной проем загораживала занавеска из цветных полосок материи. Постояли, прислушались. Хабр прислушался тоже, но ничего не сказал. Значит, можно рискнуть.На цыпочках подкрались к двери, раздвинули цветные лоскутки и заглянули внутрь. Тут царил полумрак, после ярко освещённой улицы глаза ничего не видели. Когда немного привыкли, удалось разглядеть спящего в углу комнаты на низком матрасе человека. У стены стоял низкий столик, низкие сиденья, а в противоположной стене виднелась раскрытая дверь, ведущая куда-то в глубь дома. Тут Яночка потянула Павлика за рукав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88