..
Линейка! Держи!..
- Но тут съезжает, надо держать с другой стороны!
- Я придерживаю пластик, а ты выгибай!
- Весек, линейка отходит, держи ее, черт побери!
- Чем? Ногой?
Через несколько минут были задействованы уже все четверо. Я покинула
их, столпившихся в странных позах у стола Януша, и отправилась к Алиции.
Мы определили план действий.
Было решено претворить в жизнь гениальную мысль прокурора о
составлении графика отсутствия, что вряд ли заняло бы у нас много времени,
так как с составлением графиков мы были давно знакомы. Мы поделили
мастерскую на секторы, и каждая из нас должна быть написать все сведения,
касающиеся ее части. Потом мы решили обсудить все это в двенадцать часов в
маленьком кафе на первом этаже нашего здания и заодно выпить кофе.
Я сразу приступила к делу, допрашивая сослуживцев, что делала,
впрочем, довольно дипломатично. Каждый значительно охотнее говорил о
других, нежели о себе. Пользуясь этим, у постепенно получала все
необходимые мне сведения.
В десять часов прибыли следственные власти, которые решили, что им
будет гораздо удобнее проводить расследование на месте, имея всех
подозреваемых под рукой, поэтому они заняли конференц-зал. В остальных
помещениях должна была вестись работа, но вместо работы с минуты прибытия
милиции везде шли горячие споры, дискуссии, скандалы. И чем дальше шло
официальное следствие, тем больше людей оказывалось втянуто в эти шумные
действия.
Милиция пользовалась тем же приемом, что и я, только более
беспощадно. Располагая сведениями, полученными непосредственно от
покойника, они не скрывали перед допрашиваемыми своей информированности.
Но так как они не раскрывали источника, каждый из разоблаченных приходил к
выводу, что заложили его любимые коллеги, и от волнения и из желания
отомстить начинал в свою очередь закладывать их, а затем летел с ними
разбираться. Со вчерашнего дня власти сумели все свои сведения
просмотреть, систематизировать, сделать выводы, и теперь они безошибочно
попадали в самый центр мишени, вытаскивая на дневной свет наши наихудшие
поступки. В результате сама смерть Тадеуша почти забылась, а на первый
план выдвинулись ее неожиданные и неприятные последствия.
В нашем отделе пока еще царил покой. Януш, которому наконец удалось
изогнуть маленький кусочек пластика, вытер со лба пот и с мрачным
удивлением смотрел на дело рук своих.
- Это каторжная работа, - засвидетельствовал он. - Такой маленький
кусочек - это еще ничего, но если выгибать целый лист? Что бы тут
придумать?
- А если надрезать, то лопается, - сказал Витольд, явно огорченный.
- Подожди, интересно, а без надрезания он лопнет? Сколько раз можно
его так согнуть?.. Дай мне этот белый!
Он уселся поудобнее и начал выгибать пластик, сопровождая свои
действия громким счетом.
- Нет, я больше не могу, - внезапно буркнул Веслав, поднимаясь с
места. Он подошел к радиоприемнику, из которого все время доносился
протяжный, унылый, занимающий основное место в передаче "Песни народов
мира", вой. Двое, занятые пластиком, не обратили на это никакого внимания.
Веслав включил варшавскую программу.
- Ну наконец-то, - с удовлетворением сказал Лешек, неподвижно сидящий
у стола. - Я так и знал, что кто-нибудь в конце концов не выдержит!
- А почему вы сами не переключили? - раздраженно спросила я, потому
что эта похоронная музыка и меня вывела из равновесия.
- Мне хотелось проверить вашу впечатлительность.
- Девять, десять, одиннадцать, - считал Януш уже с гораздо меньшим
старанием, - двенадцать, тринадцать...
- Интересно, какая на этот раз будет песня недели? - задумчиво сказал
Веслав, возвращаясь на свое место.
- Полька-галопка, - уверенно заявила я.
- Откуда вы знаете? - испугался Витольд, резко поворачиваясь от
бормочущего Януша.
- У меня такое предчувствие.
- Слава Богу, а то я подумал, что вы это точно знаете. От
польки-галопки я уж точно бы сошел с ума.
- Добрый день! - неожиданно послышался от двери голос входившего к
нам капитана.
- А, добрый день! - ответили мы втроем любезным хором.
Януш, занятый своей работой, почувствовал, видимо, что тоже должен
как-то отреагировать на приветствие, потому что повысил голос.
- Девятнадцать, двадцать, двадцать один, - громко произнес он.
Капитан остановился у порога и посмотрел на него с легким удивлением.
- Я хотел бы поговорить с этим паном, - сказал он мне, чуточку
поколебавшись. - Как вы думаете, можно оторвать его от работы?
- Янушек, пан капитан к тебе! - вмешалась я.
- Двадцать четыре! - выкрикнул Януш все так же громко.
Капитан явно заинтересовался неизвестными ему способами работы в
проектном бюро.
- А что это значит? - с интересом спросил он. - Что он делает?
- Пан Витольд, вы ему задурили голову, теперь помогайте! Януш, приди
в себя!
- Сейчас лопнет, - ответил Витольд, не отрывая завороженного взгляда
от куска пластика.
Капитан стоял молча, с еще большим интересом смотря на Януша.
На тридцати двух пластик наконец лопнул.
- Тридцать два! - триумфально возвестил Януш. - Удалось выгнуть
тридцать один раз! В чем дело? - повернулся он к нам, гордо взмахнув
надломленным пластиком, и только теперь заметил капитана. - Что, вы ко
мне?
- Я прошу вас зайти к нам на минутку, у нас к вам есть несколько
вопросов....
У Витольда за время испытания пластика остыл чай, поэтому он начал
завтракать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80