Хуже всех пришлось Анке, которая свое отсутствие
объяснила необходимостью исправить что-то в своей одежде в помещении
дамского туалета. Но за время, которое она на это потратила, можно было
несколько раз переодеться в бальное платье с корсетом. Меня это очень
удивило.
- А ты что скажешь, Алиция? Мы-то посчитали ее невиновной!
- Мы тоже. А кого вы подозреваете?
- Половину мастерской. Вместе с Анкой будет четырнадцать человек. А
самое худшее - то, что это убийство вообще кажется нам невозможным...
С разных сторон к нам подошли одновременно Анка и Моника, прерывая
наши размышления. Моника только что присутствовала при разговоре капитана
с Иоанной и была полна мрачных предчувствий.
- Послушайте, что делается с Иоанной! Судорожно схватилась за книгу
выходов и, вместо того чтобы отвечать на вопросы, каждую минуту сует им ее
под нос. Уверяет, что там содержится вся правда.
- Ну, таким способом она их погубит. Ярека не было, а в книге выходов
он не записался, и теперь не знает, признаваться или нет.
- Что это на нее нашло? Будет еще большая неразбериха...
- По-моему, самым сильным ударом для нее явилось использование
конференц-зала не по назначению. Преступление слишком индивидуально...
- А если бы было массовым, она бы легче с этим смирилась?
- Пятнадцать покойников? Коллективная смерть участников конференции?
- Конечно, для этого место подходящее...
- Меня очень интересует одна вещь, - сказала Амбиция, но не закончила
фразу, потому что из-за двери вылетел очень взволнованный Казик.
- Алиция, можно тебя на минуту...
Вернулась Ядвига, мы покинули ее стол и переместились к дверям моей
комнаты, приглядываясь к действиям милиционеров, количество которых
странным образом увеличилось. По-видимому, мы им чем-то помешали, потому
что они смотрели на нас с явным отвращением.
У Ядвиги были новости.
- Приехал прокурор, - таинственно сказала она. - Он в кабинете и
мучает вопросами Витека. Молодой и чертовски интересный. О, это он!..
Мы втроем с интересом посмотрели на входящих в приемную мужчин,
потому что слово "прокурор" всегда громко звучит в ушах каждого, даже ни в
чем не виновного обывателя. Взглянули - и были потрясены!
Вместе с поручиком в мундире и известным уже нам капитаном вошел еще
один, высокий, худощавый, черноволосый, с голубыми глазами, в черном
костюме. Кроме интенсивности красок, в нем не было ничего агрессивного, он
был исключительно хорош собой. Незначительная асимметрия лица придавала
ему еще большее очарование и в то же время подчеркивала, что эта излишняя
красота была все-таки мужской.
Мы стояли как раз у противоположных дверей, прямо на виду, все три
исключительно хорошо причесанные, все, несомненно, достаточно интересные
и, что самое важное, все совершенно разные. Черная, жгучая, прекрасно
сложенная Моника, худощавая, светловолосая, зеленоглазая Анка и я, что-то
среднее между ними, но тоже не из самых плохих.
Прокурор взглянул на нас, и хотя выражение его лица не изменилось,
однако в глазах у него блеснуло нечто хорошо мне знакомое. Никаких
сомнений, стопроцентный мужчина!
- Черт побери... - шепнула Моника с явным одобрением.
Трое мужчин заглянули на минуту в конференц-зал, затем направились в
последнюю комнату, которая была пустой, так как Моника стояла с нами, а
Ольгерд сидел у Витека в кабинете. Мы молча наблюдали за ними, потрясенные
незаурядной внешностью прокурора.
- Ну? - сказала Ядвига. - Что я вам говорила?
- Хо-хо, - отозвалась Анка, что можно было истолковать по-разному, но
через минуту добавила с сомнением: - Он, наверное, нетипичный?
Вместе с ними я тоже находилась в состоянии созерцания, но внезапно
меня озарила превосходная мысль. Я покинула их и на цыпочках вошла в
дамский туалет.
В каждом бюро есть свои тайны. В дамском туалете было такое местечко
около умывальника, из которого можно было услышать любой звук в комнате
главного бухгалтера, при условии, если расположиться там на корточках или
на четвереньках. Об этом случайно стало известно только нам с Алицией. Мы
открыли этот секрет, когда однажды у Алиции порвались бусы. Теперь я
застыла в этом неприглядном месте в довольно странной позе и слушала...
Капитан, которого я узнала по голосу, как раз закончил описывать
обстоятельства преступления и расположение помещений в бюро, после чего
мне удалось услышать объяснение самого непонятного обстоятельства.
Я узнала, что Тадеуш был оглушен сзади твердым предметом, осторожно
опущен на пол, а затем задушен этим несчастным пояском. Твердым предметом
оказался наш служебный дырокол, единственная вещь в конференц-зале, на
которой не было обнаружено никаких отпечатков пальцев.
- Примите во внимание, - говорил капитан, - что его ударили
достаточно легко, так что он, по-видимому, только на мгновение потерял
сознание. Кожа на голове, правда, содрана, но кость не задета. Это
преступление было инсценировано определенным образом. По каким-то причинам
убийце было нужно, чтобы все выглядело именно так, как было перед этим
предсказано...
Я замерла на четвереньках под умывальником, и холодная дрожь
пробежала у меня по спине. В свете его объяснений я даже сама себе
казалась наиболее подозрительной.
- ...кто последний им пользовался?
- Еще не знаю, мы должны будем это установить...
Я грустно и сочувственно покачала головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80