Виталий Бианки
УМНАЯ ГОЛОВА
- Чудачка, - шипел Дикий Селезень на Дикую Уточку. - Что ты все здесь, в
болоте, прячешься? И не заметишь, как охотник к тебе подкрадется.
- Та-ак, та-ак! - согласилась дикая Уточка. - Опасно... А куда деваться?
- Смотри, - сказал Дикий Селезень: - вон там, у берега озера, плавают
четыре утки. Летим к ним, - и там с ними будем в полной безопасности. Уж
это - как дважды два четыре.
- Ка-ак? Ка-ак? - спросила Дикая Уточка. Она не знала арифметики.
- Да так, - сказал Дикий Селезень, - очень просто. Четыре утки да мы двое
- всего нас будет шесть уток. У каждй утки по два зорких глаза. У шести
уток - шесть на два - двенадцать зорких глаз. А у нас с тобой только -
дважды дыа - четыре. Двенадцать разделить на четыре будет три. В три раза,
значит, безопаснее нам с теми четырьмя утками на озере, чем одним на
болоте. Это уже точно арифметически.
- Та-ак, та-ак! - согласилась Дикая Уточка. - Только что-то не нравятся
мне эти утки. Почему они не кувыркаются в воду вниз головой, почему
хвостиков не кажут над водой?
- Чепуха какая! - рассердился Дикий Селезень. - Не обязаны они все время
кувыркаться! А разве ты не видишь, что каждая из них, как и полагается в
нашей породе, с носка плоска? Разве у каждой голова, хвост, крылья не
точь-в-точь такие, как у нас с тобой, и не такого же цвета? Все признаки
налицо, а ты...
- Та-ак, та-ак! - соглашалась Дикая Уточка. - Вижу-то вижу, а только
что-то боязно мне, только что-то кажется мне, будто эти утки... какие-то не
такие.
- А какие же?
- Да... арифметические!
- Ну, знаешь! - возмутился Дикий Селезень. - не желаешь, как желаешь, - и
сиди одна в своем болоте, пока охотник не пришел. А я полетел.
- Зря, зря, зря! - закричала ему вслед Дикая Уточка.
Но Дикий Селезень уже перелетел на озеро и с плеском подсел к четырем
деревянным уткам-чучелам, мертво покачивашимся на волнах. Прятавшийся в
кустах охотник выстрелил, - и голова Дикого Селезня упала в воду.
- Та-ак, та-ак, та-ак! - грустно закрякала Дикая Уточка; она отлично все
видела из своего болота и еще глубже запряталась в кочки. - Зря ты, Дикий
Селезень, погиб, зря, зря! Умная была голова, а глупышу дана.

1