Одна такая игрушка сотрет с лица земли часть Лондона размером в квадратную милю.
– Ты с ума сошел! – возмутился О'Хаган. – Стрелять ракетами по Лондону? Чего ты хочешь добиться? Потерять все, что мы завоевали?
– Но неужели ты не понимаешь – нам больше ничего не остается? Мы должны перенести боевые действия на вражескую территорию.
– И убить одним ударом тысячи человек? Полностью восстановить против себя мировое мнение? – О'Хаган покачал головой. – Брендан, сейчас в глазах многих за рубежом мы являемся горсточкой храбрецов, сражающихся против целой армии. Именно так мы в конечном счете победим. Не разгромив британскую армию, а сделав всю эту историю настолько неприятной для них, что они сами уйдут, по своей воле, как ушли из Адена, с Кипра и из других мест. Но то, что предлагаешь ты, – сумасшествие. Совет ИРА никогда не одобрит твоего плана. Это все равно, что застрелить королеву Англии, – добьешься прямо противоположного результата.
– Ты хочешь сказать, что доложишь об этом Совету?
– Разумеется. Чего еще ты от меня ожидаешь? Я ведь начальник разведки по Ольстеру как-никак.
– Ну, ладно, – примирительно пробормотал Талли. – Значит, я ошибался. Если Совет меня не поддержит, мы ничего не сможем сделать, это очевидно. Пойду проверю, готов ли завтрак.
Он вернулся на кухню, где за столом сидели Морган, Семас и Кеог, и, не задерживаясь там, прошел во двор. Рафферти, согнувшись в три погибели в джипе, смазывал педаль тормоза. При приближении командира он распрямился.
Ярость исказила лицо Талли.
– Прикончи их, Джекки. Всех троих одним ударом. И никаких гвоздей. Понял?
– Да, мистер Талли, – ответил Рафферти не моргнув глазом. – Думаю, на них хватит пластиковой бомбы и одного русского карандаша-взрывателя.
– Действуй, – бросил Талли и вернулся на кухню.
О'Хаган как раз выходил в этот момент из гостиной. Под мышкой он сжимал карту и держал наготове автомат.
– Что-то вдруг у меня пропал аппетит, – объявил он. И тут на улице раздался рокот заводимого мотора, который вскоре затих вдали. – Куда, интересно, уехал Рафферти?
– За молоком, – пояснил Талли. – Мы же не держим здесь корову. Лиам, веди себя разумно.
– Хорошо, только держись от нас подальше. – О'Хаган кивнул Моргану и Семасу. – Пошли, ребята. Семас, прикрой мне спину.
Они вышли во двор, и, когда приблизились к воротам, Талли выкрикнул с порога:
– Лиам, послушай!
Но О'Хаган только прибавил шагу.
– В чем дело? – спросил Морган.
– Тебя это не касается, – отрезал О'Хаган. – Кое-что для Совета Армии. – И покачал головой. – Сумасшедший! Как только ему в голову взбрело, что я способен на такой безумный шаг?
Они преодолели перевал и спустились к амбару. Ворота его оставались заперты, джипа поблизости не было видно.
– Прикройте меня, пока я выведу „лендровер", на случай, если они вздумают что-нибудь выкинуть, – приказал спутникам О'Хаган.
Он распахнул ворота. Морган оглянулся по сторонам, краем глаза следя за тем, что происходит внутри амбара. Хлопнула дверца „лендровера", и тут же прогремел страшной силы взрыв. Поток горячего воздуха как кнутом стегнул по Моргану и бросил его лицом вниз на землю. Поднявшись на колени, он увидел, что Семас пытается встать, зажимая рукой рану. Амбар превратился в огненный ад. Остатки „лендровера" горели, как свеча.
Услышав звук приближающегося автомобиля, Морган с усилием подхватил Семаса и оттащил под деревья, а сам сжался в комок рядом. Подъехал джип, из него вылез Рафферти. Заслоняя рукой лицо от жаркого пламени, он подошел как можно ближе к горящему амбару. Морган распрямился во весь рост и вышел из-за кустов.
– Рафферти! – позвал он.
Когда тот обернулся, Морган всадил в него три автоматные очереди. Боевик рухнул навзничь в огонь. Морган зашвырнул туда же пустой автомат, поднял Семаса и втащил его в джип.
– Ты знаешь, где мы можем найти тебе доктора? Надежного доктора? – спросил он, садясь за руль.
– Поехали в Хибернианский дом для престарелых. Он находится в двух милях от Баллимены, – ответил Семас и лишился чувств.
Морган снял камуфляжную куртку и сунул ее в корзину для стирки, оставшись в гражданской одежде. Затем проверил содержимое бумажника, ополоснул руки и лицо и вернулся в крохотную операционную.
Пожилой доктор по фамилии Келли – похоже, глава заведения – и молоденькая монашка склонились над Семасом. Юноша лежал весь в бинтах, с закрытыми глазами. Доктор Келли повернулся к Моргану.
– Теперь он заснет. Я сделал ему укол. Через неделю будет как новенький.
Семас поднял веки.
– Вы уезжаете, полковник?
– Возвращаюсь в Лондон. У меня там есть кое-какие дела. А ведь я так и не знаю твоей фамилии.
Паренек слабо улыбнулся.
– Киган.
Морган написал на рецептурном бланке номер своего лондонского телефона.
– Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, позвони.
И направился к двери.
– Почему, полковник? Почему они так поступили?
– Насколько я понял, Талли предложил какую-то операцию, а Лиам ее не одобрил. Он собирался поставить в известность Совет Армии. Полагаю, таким образом Талли решил остановить его.
– Я разберусь с ним, – пробормотал Семас и закрыл глаза.
Из первого же телефона-автомата Морган позвонил в штаб армейской разведки в Лисбурне и, стараясь говорить с ольстерским акцентом, сообщил предполагаемое местонахождение Бернарда Талли и „Сыновей Эрина", хотя допускал, что скорее всего они давно убрались с фермы.
Затем он сел в поезд, идущий из Баллимены в Белфаст, и с вокзала сразу же направился в „Европу". Выписавшись из гостиницы, он в три часа уже сидел в аэропорту в ожидании рейса на Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69