– Согласиться на такой эмоциональный шантаж? Да вы с ума сошли! – Помощник специального уполномоченного фыркнул. – Ради Бога, вспомните, что вы полицейский, и приступайте к делу.Ванбру положил трубку, постоял некоторое время в раздумье, потом быстро позвонил домой детективу, сержанту Двайеру. Когда закончил с ним разговор, отправился на кухню. К нему повернулась жена, стоявшая у плиты, подняла сковородку, но он покачал головой.– Только кофе, любовь моя. Мне уже пора уходить.Она налила ему чашку, поставила перед ним на стол, потом запустила пальцы в его седеющие волосы.– Прошло двадцать пять лет, Дик. Я хорошо изучила тебя. Что стряслось?– Это Шон, – ответил он. – Шон Роган. Он бежал. Старик посылает меня в Вест-Кантри, чтобы я лично возглавил поиски.– Ах, только не это, Дик! – Лицо ее болезненно скривилось, она опустилась на стул напротив. – Разве недостаточно того, что ты уже сделал?– Я – полицейский, Нелл, – возразил он. – Ты это знала, когда выходила за меня. Об этом знал и Шон.– Но, Дик, он же спас тебе жизнь.– Всевышний – свидетель, неужели ты думаешь, что я забыл об этом? – строго спросил он.Когда она нежно прикоснулась рукой к его лицу, у нее на глазах выступили слезы. Он повернул руку и прикоснулся губами к ее ладони.– Мне пора, любовь моя. Не могу засиживаться.Он поднялся, повернулся и неторопливо пошел к двери. * * * Дождь все еще продолжался, когда Роган и девушка добрались до Боунесса и сели на паром через озеро Уиндермер. На пароме никого не было, они одни стояли у перил на корме, любовались открывавшимися красотами.– Как тебе это нравится?– Просто потрясающе!– Самое красивое место во всей Англии. Летом эти дороги забиты отдыхающими. А в это время года здесь ни души. Поэтому мне больше всего нравится именно этот период.На ее щеках появился маслянистый блеск, она тщательно вытерла влагу со своего лица и лба, посмотрела вдаль, мимо острова Бель. Роган наблюдал за ней и радовался, что кругом так красиво.Высадившись на противоположном берегу, они поехали по дороге в сторону Хоуксхеда и в районе Конистон Уотер повернули на Браутон-ин-Фурнесс и Уичам. Потом они поехали на север, по дороге вдоль берега и в миле от станции Уитбек достигли легендарного дорожного знака – Марш-Энд. Она съехала с дороги, и машина затряслась на избитой колее, ведущей к морю.Они следовали направлению петлявшего ручья, который извивался, как змея, теряясь местами в жесткой болотистой траве и грязных лужицах, где в камышах гнездились дикие утки и куда с моря несло туман, сглаживая контрастность окружающего, делая все расплывчатым, бесформенным, словно сновидение.Машина свернула на другую колею, проходившую через рощицу, за которой у истока ручья виднелась одинокая ферма.Дом стоял среди берез у края воды – старинная постройка из серого камня, а рядом добротный амбар. Постройки и дворик огораживала стена. Но когда они подъехали ближе, Роган понял, в каком все было запустении. Поломанные части забора, облезшая покраска... Между булыжниками проросла трава.Машина остановилась, Ханна Костелло выключила мотор и состроила рожицу.– Не очень красиво. С годами приливы испортили пастбища. На жизнь здесь не заработаешь ничем, кроме охоты на дичь и рыбной ловли. Агенты по недвижимости с удовольствием сдали эту ферму на год.Он нахмурился.– Очень длинный срок.– Любой более короткий вызвал бы подозрения.Она помолчала неуверенно, потом продолжала:– Когда ты в последний раз видел Колама О'Мора?– Десять лет назад.– Он изменился. Постарайся не показывать этого. Думаю, что он очень честолюбивый.Роган не успел ответить. За его спиной отворилась дверь, и он торопливо оглянулся. В дверях стоял мужчина, опирающийся на палку. С его широких сутулых плеч, подавшись немного вперед, свешивалась голова.– Шон! – раздался хриплый шепот. – Клянусь всем, что есть святого, это – Шон Роган!Увиденное потрясло, как удар. Роган с усилием сделал глотательное движение и пошел с вытянутой рукой ему навстречу.– Колам, старый леший! Давно не видел тебя.На мгновение в рукопожатии отразилась прежняя сила, запомнившаяся ему с тех пор, но только на мгновение. И Колам О'Мор хрипло засмеялся.– Говорят, что время все меняет, Шон. Мне оно угодило прямо в зубы. Рад, что с тобой оно обошлось более милостиво.Он повернулся и захромал вдоль побеленного известью коридора. Роган пошел за ним, видя, что на высохшем мужчине, которого он когда-то знал под именем Колама О'Мора, одежда висит мешком.В просто обставленной гостиной стоял стол, два мягких кресла возле камина и лежали камышовые циновки на полу. Колам О'Мор опустился в одно из кресел и посмотрел на Ханну.– На серванте стоит бутылка, девочка, и стаканы. И не говори мне – не надо. Обо мне теперь можно не заботиться.Роган расстегнул пояс на своем плаще, снял его и сел в другое кресло, проговорив:– Колам, что с тобой?Старик пожал плечами.– Суровая жизнь, выпавшая на мою долю. Дают о себе знать прошлые грехи... Разве это имеет значение? – Он покачал головой. – Я не видел человека, который выглядел бы лучше, просидев семь лет в английской тюрьме.Роган хмыкнул.– Помнишь, что писал Том Кларк? Никогда не сдавайся. Продолжай драться и полагайся на чувство собственного достоинства.О'Мор кивнул. Разве не поступал он именно так все последние пятнадцать лет?!Ханна налила виски в оба стакана, поднесла их мужчинам, старик обнял ее за талию.– Ей повезло, что я не моложе ее на тридцать лет, Шон. Эта девочка что надо. – Он улыбнулся ей. – Изобрази ему какой-нибудь завтрак, красавица, пока мы разговариваем.Она взглянула на Рогана, и в ее глазах отразились непроизнесенные слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49