Бойд скользнул в темноту, и они выждали пару минут, прежде чем двинуться с места. Ломакс опустился на одно колено возле лошадиной кормушки у амбара, а Алексиас, пройдя через двор, поднявшись на крыльцо, осторожно открыл дверь и вошел в дом.Где-то в стойле беспокойно забилась лошадь, а вдали глухо залаяла собака. Ветерок бросил в лицо Ломакса пыль, и он вытерся тыльной стороной руки. Его глаза сузились, и он думал о том, что происходит там, в доме.Потом чуть слышно, но зловеще скрипнула дверь амбара, и кто-то тихо приказал по-гречески:– Положите оружие и поднимите руки!Это был голос женщины, которая, несмотря на необычные обстоятельства, казалась на удивление спокойной. Он положил автомат на лошадиную кормушку и повернулся к ней.Ему в грудь смотрел ствол ружья. Он увидел, что это всего-навсего молодая девушка, чья голова едва ли доставала ему до плеча.– Что вы здесь делаете? – спросила она. – Кто вы?Он спокойно отвел ствол ружья в сторону.– В этом нет необходимости. Я друг. Британский офицер. Я ищу Николи Павло. Он дома?Она подалась вперед, ее лицо белело в темноте. Когда она заговорила, ее тон заметно изменился:– Нет, его здесь нет.– Понимаю. А могу я спросить, кто ты?– Катина Павло, его дочь.Со стороны крыльца раздался тихий свист, и он взял автомат.– Давайте войдем в дом. Думаю, вас ждет там неожиданность.Она прошла за ним, и когда они поднялись на крыльцо, в дверях показался Бойд.– В доме никого нет. Но в печи горит огонь и лампа еще теплая.Он увидел девушку и удивленно спросил:– А это кто?– Дочь хозяина. Пряталась в амбаре.Он прошел за Бондом на кухню с каменным полом и побеленными стенами. Дальше располагалась жилая комната, очень просто обставленная. В очаге горели дрова, и в углу находилась деревянная лестница, ведущая на чердак.Алексиас зажигал лампу, стоящую на столе в середине комнаты. Он вставил стекло и обернулся. Какое-то время они с девушкой смотрели друг на друга, а потом она, выпустив из рук ружье, бросилась к нему в объятия.Он поднял ее и закружил в воздухе.– Катина, моя маленькая Катина! Как же ты выросла.Он опустил ее на пол и, держа за плечи, спросил:– А где твой отец?Лицо молодой девушки побледнело, вытянулось, глаза стали грустными. Она медленно покачала головой, не в силах сказать ни слова, и улыбка сошла с лица Павло.– Что такое, Катина? Ну!Когда она заговорила, ее голос казался хриплым и неестественным.– Его убили. Они расстреляли его на главной площади на прошлой неделе.И она заплакала, горькие рыдания сотрясали маленькое тело, а Алексиас притянул ее к себе, слепо глядя в пространство перед собой. Потом провел ее через комнату в кухню, волоча ноги, словно старик, и дверь за ним тихо закрылась. Глава 6Готовность к убийству Когда минут через двадцать Алексиас вернулся в комнату, Ломакс и Бойд сидели перед жарко пышущим огнем, раздетые до пояса, а от их одежды, развешанной на веревках, валил пар.Грек тяжело опустился на стул и механически потянулся за сигаретой. Казалось, он сразу стал на целых десять лет старше, его глаза, устремленные в пламя, были исполнены боли.Немного погодя он громко вздохнул:– Он был хорошим человеком, мой брат. Слишком хорошим для того пути, который он избрал.Ломакс дал ему огня.– А что случилось?– Они поймали его, когда он пытался повредить военный катер в гавани.– Он был один? – с удивлением спросил Бойд.Алексиас кивнул.– Кирос маленький остров. Здесь просто не может выжить организованное сопротивление. Вот почему два года назад я ушел на Крит. Николи хотел идти со мной, но один из нас должен был остаться. Здесь ферма и Катина, о которой надо заботиться, особенно теперь, когда умерла ее мать.– А как она сейчас? – спросил Ломакс.– Катина? – отозвался Алексиас. – Ничего, это была минутная слабость. Она отважная девочка. Сейчас она готовит нам кофе и что-нибудь на ужин.– А что она собирается делать? – спросил Бойд. – Ей же нельзя жить здесь одной. Она ведь еще совсем дитя.– Она живет у моей жены. У меня на набережной есть небольшой бар, «Кораблик». Пока что Катина ездит сюда каждый день на повозке и смотрит за хозяйством. Она уже собиралась уезжать, когда заметила нас, спускающихся по виноградникам.– Она знает, зачем мы здесь?Алексиас покачал головой.– Сейчас нет. Я скажу ей позже. Она может оказаться нам очень полезной.– А как вы считаете, смерть вашего брата может как-то повлиять на наши дела?– Очень немного, – ответил Алексиас. – Но это значит, что я теперь должен устанавливать контакты кое с кем из местных людей сам. После ужина мы с Катиной съездим в город.– Но это, наверное, опасно, – сказал Бойд.Алексиас возразил:– На Киросе нет комендантского часа, и кафе на набережной всегда переполнены далеко за полночь. Немцы могут изменить многое, но только не наш образ жизни.В этот момент вошла Катина и поставила на стол поднос.Она обернулась, откинув со лба прядь волос.– Боюсь, что здесь совсем немного – козий сыр и оливки, но зато хлеб совсем свежий. Моя тетушка испекла его утром, когда я уезжала.– Но это все так прекрасно выглядит, – сказал Джой Бойд, и она, краснея, налила четыре чашки кофе.Ломакс у огня надевал рубашку и свитер, и когда повернулся, увидел ее стоящей позади себя с чашкой кофе.Она смущенно улыбнулась:– К сожалению, сахара нет.На ее миловидном бледном лице под глазами темнели круги. Черные волосы были забраны назад и аккуратно перевязаны лентой. Из-за ее усталого вида и совсем не детского взгляда, какой он встречал в последнее время довольно часто, трудно было определить, сколько ей лет – шестнадцать или семнадцать.Он улыбнулся и отхлебнул кофе.– Совсем неплохой кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40