Я инстинктивно почувствовал, что сделал правильный жест.
Он спросил:
— За что они засадили тебя сюда, друг?
— Недоразумение, только и всего, — ответил я. — Меня отпустят еще до вечера.
— На все воля Божья, сеньор.
— А ты?
— Я убил человека. Они называют такое преступление непредумышленным убийством, потому что здесь замешана моя жена, вы понимаете? Это случилось шесть месяцев назад. Вчера суд вынес приговор. Три года каторжных работ.
— Могло быть и хуже. Все же лучше, чем виселица.
— В конце концов одно и то же, сеньор, — произнес он с каким-то безразличием. — Они пошлют меня в Мачадос.
Я не нашелся, что ответить, потому что одно только название могло испугать до смерти любого. Концлагерь в самом центре болот на берегу Негро в двух или трех сотнях миль отсюда. Оттуда возвращаются не многие.
— Мне очень жаль, — посочувствовал я.
Он печально улыбнулся, надвинул шляпу на глаза и откинулся к стене.
Я подошел к окну, откуда открывался вид на площадь перед зданием, на уровне земли. Только пара извозчиков ожидала седоков, клюя носом на жарком солнце. Все вокруг дышало спокойствием. Случившееся казалось мне кошмарным сном, пока я не увидел, что перед зданием притормозил старенький автомобиль с аэродрома и из него вышел Хэннах.
Они пришли за мной через два часа, отвели наверх и оставили перед офисом комманданте под охраной двух полицейских. Немного погодя дверь открылась, и появились Хэннах и комманданте. Они обменялись дружескими рукопожатиями.
— Вы оказались более чем полезны, друг мой, — сказал ему комманданте. — Дрянное дело.
Хэннах повернулся и увидел меня. Он выглядел еще хуже, потому что синяки на его лице отекли. Сэм двинулся ко мне с выражением неподдельного участия на лице, не обращая внимания на то, что комманданте предостерегающе положил ему на плечо руку.
— Бога ради, парень, зачем ты сделал это?
Я попытался было ударить его сбоку, но оба охранника сразу же навалились на меня.
— Пожалуйста, капитан Хэннах, — заволновался комманданте, — вам лучше уйти.
Он настойчиво подтолкнул его к выходу, а Хэннах, теперь уже с выражением боли на лице, крикнул:
— Я все сделаю, что могу, парень. Только попроси.
Комманданте возвратился в свой офис, оставив дверь открытой настежь. Через пару минут он позвал, и охранники ввели меня в кабинет. Он сидел за письменным столом, изучая напечатанный на машинке документ.
— Ваши показания. — Он приподнял бумагу. — Вы хотите здесь что-нибудь изменить?
— Ни одного слова.
— Тогда будьте добры подпишите. Но пожалуйста, все же прочтите сначала.
Я просмотрел бумагу и нашел, что, сверх ожиданий, все записали точно, и подписал ее.
Он отодвинул документ в сторону, закурил маленькую сигару и откинулся на спинку кресла.
— Хорошо, сеньор Мэллори, теперь будем говорить, используя только факты. Вы выдвинули определенные обвинения против моего доброго друга, капитана Хэннаха, который, признаюсь, прилетал сюда специально для того, чтобы дать показания.
— В которых он, естественно, все отрицает.
— Я не обязан принимать его слова на веру. Та женщина, Лола Коимбра, я ее лично допрашивал. Так вот, она полностью отрицает ваш рассказ.
Я очень сожалел об этом, но, несмотря на свое положение, сочувствовал Лоле.
— И та девушка, Мария, — продолжал он, — которая, по вашим словам, обокрала вас. Вам, наверное, будет интересно узнать, что она не живет по адресу, указанному вами.
Я уже ничему не удивлялся, но все же попытался бороться, чтобы удержаться на поверхности.
— Тогда где же я взял свой бумажник и паспорт?
— Кто знает, сеньор? Может, вы с ними никогда и не расставались. Может, все выдумали только для того, чтобы вызвать сочувствие капитана Хэннаха и получить у него работу?
Вот теперь ветер дул уже в мои паруса. С трудом подбирая слова, я со злостью проговорил:
— Ваши доводы не выдержат в суде и пяти минут.
— Но это решит сам суд. Оставим пока. Лучше откровенно ответьте, каким образом вы завладели партией необработанных алмазов стоимостью в... — Он сверился с лежащим перед ним документом. — Да, в шестьдесят тысяч крузейро.
То есть около девяти тысяч фунтов. Я нервно сглотнул.
— Хорошо. Мне нужен контакт с британским консулом в Белеме и адвокат.
— Ну, для этого у нас более чем достаточно времени.
Он достал документ официального вида с печатью внизу и подписал его. Я спросил:
— И как мне вас понимать?
— Суды работают с большим напряжением, мой друг. У нас же дикий регион. Тут полно преступников. Все отбросы Бразилии прячутся в лесах. Пройдет не менее шести месяцев, прежде чем будет слушаться ваше дело.
Не поверив своим ушам, я воскликнул:
— О чем, черт возьми, вы говорите?
А он продолжал, будто я ничего не сказал:
— А пока до вас дойдет очередь в суде, мы поместим вас в концлагерь Мачадос. Так получилось, что следующая партия заключенных отправляется вверх по реке как раз завтра утром.
Он отпустил меня и кивнул охранникам. Последняя капля переполнила чашу. Я не выдержал, потянулся через стол и схватил его за отвороты мундира:
— Послушай же, черт тебя возьми!
Я чуть не сделал самую страшную вещь, которую только можно себе представить. Но один из охранников сильно ткнул меня концом дубинки в печень, и я рухнул как камень. А потом они взяли меня за руки и потащили вниз по двум маршам лестницы в подвал.
Я с трудом понял, что дверь камеры открылась и меня бросили туда. Немного погодя я пришел в себя и обнаружил, что мой негритянский друг сидит на корточках возле меня.
С непроницаемым лицом он сунул мне в рот зажженную сигарету.
— Недоразумение все еще существует?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62