Вот так. Ультрафиолетовые лучи будут прямо-таки отскакивать от вас. — Он бодро улыбнулся, но посмотрел на медиума и нахмурился. — Досадно, что на вас юбка. Ну ничего, вы можете переодеться в любом доме — они все пустые.
К ним присоединилась Джессика, и Пек заметил, что она стоит рядом с Бишопом, почти прильнув к нему. Глядя на это, детектив порадовался, так как знал, какие тяжкие испытания достались им обоим; может быть, они принесут друг другу утешение. А вот состояние медиума его беспокоило: она выглядела одинокой и какой-то потерянной.
— С вами все в порядке, миссис Метлок? — спросил он. — Вы немного бледны.
— Я... я не знаю. Я не уверена, что смогу быть чем-нибудь полезна. — Она опустила глаза. К ней подошла Джессика.
— Вы должны постараться, Эдит, — мягко сказала она. — Ради моего отца вы должны постараться.
Эдит подняла глаза, полные слез:
— Но его больше нет, Джессика. Неужели вы не понимаете? Он ушел навсегда. Я не могу с ним связаться. Передо мной осталась только пустота.
Бринкли чувствовал себя неловко.
— Боюсь, у нас не слишком много времени. Могу я попросить вас надеть костюмы? Мне надо еще многое доделать в пункте управления, поэтому не позволите ли вы?..
— Идите, — сказал Пек. — Когда они будут готовы, я их приведу. — Он сурово обратился к медиуму: — Я понимаю, вы боитесь, миссис Метлок, но от вас требуется только то, что вы как профессионал делаете уже много лет.
— Это не страх...
— Хорошо, возможно, это усталость. Мы все чертовски устали. Я потерял несколько отличных парней — двое из них защищали вас — и больше не желаю терять кого-нибудь еще. Возможно, все, что сейчас делается, — ерунда, я не знаю, не мне об этом судить, но они... — он неопределенно махнул рукой в сторону площадки, — они видят в вас последнюю надежду. В эти дни я насмотрелся такого, что раньше казалось мне невероятным, значит, и в этом может быть какой-нибудь смысл. Суть в том, что мы должны испробовать все, а вы с Бишопом и есть наше «все»! Поэтому, пожалуйста, помогите нам и наденьте этот дурацкий космический скафандр.
Джессика взяла медиума за руку.
— Я помогу вам, Эдит.
Во взгляде, брошенном Эдит Метлок на Бишопа, были написаны и беспомощность, и мольба. Он отвернулся.
— Идите с Джессикой, Эдит.
Женщины отошли. Джессика вела медиума под руку, как дряхлую старуху. Бишоп напялил белый костюм, удивляясь, что он оказался таким прочным, несмотря на невесомость ткани. Шлем с жесткой маской из черного оксидного стекла свободно болтался у него за спиной; его можно было натянуть, как капюшон, а маска закреплялась в нужном положении с помощью специальных зажимов. Рукава заканчивались плотно прилегающими перчатками, таким же образом были сделаны чехлы для ног. Он застегнул «молнию» и мрачно посмотрел на Пека.
— Бишоп, — сказал детектив и запнулся. Бишоп вопросительно поднял брови. Пек выглядел немного смущенным.
— Вы уж будьте там поосторожней.
Они сидели плечом к плечу, и установленные перед ними прямоугольные стекла излучателей казались безжизненными, но угрожающими. Две одинокие, облаченные в белое фигуры в самом средоточии обширного пространства, заполненного аппаратурой, боевой техникой и живой силой. Им было страшно, и тем, кто находился вокруг, тоже было страшно, ибо в затянувшемся ожидании напряжение росло, нагнеталось и касалось каждого. Солнце скрылось почти час назад, погрузившись в темные облака на горизонте, и теперь площадка освещалась только неполным светом прожекторов. Люди, стоявшие по ее периметру, были защищены металлическими щитами и специальными очками, которые придавали им зловещий и бесстрастный вид; на некоторых были шлемы и перчатки. Они ждали, как ждали три предыдущие ночи подряд, но на этот раз все ощущали в воздухе какое-то неуловимое изменение. Каждый то и дело поглядывал на небо и подолгу всматривался в черные клубящиеся облака, прежде чем снова переключить внимание на две фигуры перед котлованом. Что-то заставляло каждого вздрагивать, хотя внешне это не проявлялось; это больше походило на внезапное содрогание внутренних органов. Напряжение передавалось от одного к другому, как инфекция, переносчиком которой были их собственные мысли. Даже ученые и технические специалисты, окружённые своей аппаратурой внутри приземистого металлического барака, испытывали в эту ночь какую-то особенную тревогу. У Маринкера пересохло во рту и вспотели ладони. Сикльмор непрерывно покашливал и постукивал ногой. Бринкли моргал и никак не мог остановиться.
Снаружи, за щитом, Пек бренчал мелочью в кармане брюк, а Джессика, стоявшая рядом с детективом, до боли закусила нижнюю губу. Шли минуты, и все разговоры постепенно стихли; если кто-то и решался заговорить, то шепотом, громким ровно настолько, чтобы его можно было различить в равномерном жужжании генераторов. Стало холоднее. А сквозь защитные очки ночь казалась более темной, чем обычно.
Бишопу было трудно собраться с мыслями. Он пытался вспомнить, как в прошлый раз, свой первый визит в «Бичвуд» и страшное зрелище, представшее тогда перед ним. Но все было смутным, туманным и отдаленным, как некое видение, на которое невозможно навести резкость. Он смотрел на Эдит, сидевшую в двух футах от него, но почти не видел ее лица за темной маской. Она обхватила руками колени и переплела пальцы.
— Я не могу думать, Эдит. Все почему-то расплывается.
Некоторое время они молчали, затем ее маска обратилась к Бишопу:
— Не пытайтесь об этом думать, Крис. Вы опустошаете свое сознание. Если Тьма действительно такова, какой мы ее представляем, то она вас найдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122