Из общей массы появились черные когти, намереваясь вцепиться в грудь немощного старика; тягучий туман теней спустился тяжелым, давящим грузом, призванный раздавить сэра Рассела своей непроницаемой чернотой.Для Тома это оказалось уже слишком. Его непослушное тело среагировало так, будто получило команду от некой более могущественной силы, чем его собственное напуганное "я". Ригвит советовал Тому прислушиваться к внутреннему голосу, и теперь этот голос, казалось, проявил нетерпение, прикрикнул на Тома и послал вперед, невзирая на сопротивление его конечностей и всего тела.Как раз в тот момент, когда Том, спотыкаясь, приблизился к кровати, молния вспыхнула вновь, одновременно раскат грома потряс потолок и заставил дребезжать большие окна. Дверь на крышу, которая была открыта, когда он вошел в комнату, захлопнулась со стуком, почти неразличимым из-за грома, но тут же распахнулась снова. Что-то появилось на краю поля зрения, что-то высокое, неуклюже движущееся вперед из темного угла комнаты.Киндред рефлекторно повернулся в сторону этой новой тени, потому что двигалась она именно к нему, и чуть не упал на пол. Внутри он беззвучно закричал: «Нет, нет, не может быть, только не он!»Это был Скелет, но каким-то образом он стал гораздо выше, его худое мертвенно-бледное лицо маячило где-то над головой Тома. Плечи его были сгорблены, локти согнуты, длинные с тощими пальцами руки тянулись к нему...Итак, слуга — предатель, а все его раны — симуляция, уловка, чтобы послать Тома наверх одного. Но затем молодой человек догадался, что это преувеличенная фигура из кошмарного сна, видение, явно намеревавшееся напугать его до остановки сердца.И действительно, видение оставалось всего лишь фигурой из кошмарного сна, хотя и возвышалось над Томом, а на черепообразном лице застыла тошнотворная торжествующая ухмылка. Глаза его иглами пронзали глаза Тома, мышцы и кости как будто проникали в самый мозг и, самое невероятное, причиняли боль.Огромная спальня стала водоворотом действий и звуков, каждый человек в ней — кроме Нелл, которая все еще стояла неподвижно, как в трансе, — мучился своим собственным, особым кошмаром.Кошмар... Это слово повторялось в мозгу Тома снова и снова, когда длинные костлявые пальцы вцепились ему в горло и стали сжимать с неослабевающей мертвой хваткой. При этом Скелет смеялся, брызгая слюной между испорченных зубов, и брызги эти попадали на щеку и нос Тома, а рука все сжималась, выдавливая из него жизнь.Внезапно через весь этот шум прорвался голос — спокойный, нежный, негромкий, но ясно различимый. Хотя Том находился в тисках рук Скелета, он тем не менее сумел разглядеть дверной проем, обе створки которого теперь были раскрыты: там стояли две фигуры, одна очень маленькая, другая повыше.Дженнет, чье встревоженное нежное лицо озаряли свечи, обращалась к нему:— Том, твой внутренний голос — слушайся его. Он скажет тебе, что это, и придаст тебе силы.Пальцы на его горле по-прежнему сжимались, но он помнил, что Ригвит велел ему слушать внутренний голос. И Бетан, его мать, говорила ему о том же. Но если это не срабатывало раньше, так почему должно сработать сейчас?Комната закружилась вокруг Тома, в глазах потемнело. Однако он слышал, но не воображаемый внутренний голос, а слова Дженнет, ясно различая их в шуме. Она по-прежнему настаивала, чтобы он ушел в себя, спасся отступлением, — нет, она сказала: «погружением» — в самого себя. Однако так трудно оказалось сделать это, когда... он... задыхался...На самом деле именно яростное нападение позволило ему найти этот «голос», ведь он терял сознание, нырял и погружался в глубину. И внутренний голос ждал его, потому что находился гораздо ниже уровня его сознания. «Ужас, — говорил ему голос, — кошмар, который так долго мучил тебя, — это твой самый худший страх...»И это было правдой, потому что внутренний голос мог говорить только правду, — вне зависимости от того, как сильно восставали против нее разум или сознание Тома. Этот голос жил внутри каждого мужчины, женщины и ребенка, он проводил черту между правильным и неправильным. Можно назвать его совестью, внутренний голос, который не одолеет и не исказит никакая сила извне. Голос разума, голос души.Том «слышал» невысказанные слова. Враждебные существа в комнате, призраки, сотворенные Нелл Квик в ее колдовском помрачении ума, явились действительно из собственных кошмаров каждого человека. Самому Тому принадлежали сны о том, как Скелет приходит за ним, повторявшиеся со времени памятного инцидента в подвале много лет назад. Здесь же нашел воплощение вечный ужас Хьюго перед змеями, которых он, несомненно, видел во сне, когда был чем-то расстроен. Таковой оказалась и клаустрофобия сэра Рассела, его ужас перед закрытыми комнатами, ограниченными пространствами. Именно по этой причине он настаивал на том, чтобы все двери в доме были открыты, отказывался пристроить лифт.Здесь появились свидетельства частных страхов, внутренних фобий каждого человека, собранные вместе этой ночью, когда Нелл Квик хотела вызвать к жизни только одно — величайший ужас сэра Рассела, который привел бы к последнему и смертельному сердечному приступу. Блит-старший должен был умереть в эту ночь, но Нелл оказалась дурой, современной ведьмой, которая могла напустить порчу и сотворить заклятия, но понятия не имела о том, как направлять или сдерживать силы, ею же и вызванные.Хватка вокруг горла стала чуть менее жесткой, словно правда была оружием, которое можно использовать против врага, обитавшего в его собственных затаенных мыслях. Однако руки не отпустили его полностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120