Один из соседей с ошеломленной физиономией лежал на полу, другой только что появился в дверях. Забившаяся под стол женщина убежала.
Полицейский бросился к задней двери и только успел увидеть, как миссис Прис бежит через огороды. Он знал о мостике через ручей, отделявший окраину города от открытых болот, и догадался, что женщина направляется туда. Но он ошибся. Она нырнула в ручей.
К счастью, глубина там была лишь несколько футов, но женщина словно решила оставаться под водой. Констеблю и двум соседям понадобилось по крайней мере пять минут, чтобы вытащить ее, визжащую, из ручья.
Семью Присов немедленно отправили в больницу, где догадка констебля подтвердилась. Все трое галлюцинировали, и анализ мочи выявил в организме следы диэтиламида лизергиновой кислоты. Через несколько часов эффект постепенно пропал — видимо, доза была невелика или ЛСД был каким-то образом разбавлен. Но мать получила ментальный удар, и, хотя после двух недель в больнице оправилась, ее участковый врач продолжал усиленно наблюдать за ней.
Так что же произошло? Как тихое семейство, жившее в этом городке всю жизнь, не причиняя никому беспокойства, не замеченное ни в каких скандалах или спорах, вдруг оказалось замешано в истории с употреблением наркотиков? Тем более, что ЛСД — самый опасный их вид. Муж, работавший на местной верфи, был известен пристрастием выпить по вечерам, но в пределах своего заработка. Остальное свободное время он проводил на огороде со своими овощами. Мать была тихой женщиной, работала в пекарне неполный рабочий день, и ее представление о добром вечере ограничивалось общением с телевизором, горячим чайником на камине да коробкой печенья на коленях. Сын не вызывал проблем. Неприметный в школе, он здорово помогал отцу на огороде. После собеседования со всеми ними — прошло несколько дней, прежде чем удалось добиться чего-то осмысленного от женщины — Лейстонский отдел полиции пришел к выводу, что это было случайное отравление и семейство Присов не могло принимать наркотики. У них был обычный вечер после трудового вторника — мальчик пошел встречать отца с верфи, они вернулись домой, поужинали и уселись смотреть телевизор. Через час мальчик начал бегать по комнате, смеясь и крича, что он ничего не весит, что он легкий, как перышко; мать спряталась в кухне, вопя, что стены сжимаются вокруг нее, а отец уставился на ослепительный неоновый свет на обоях. Кроме анальгина полиция не нашла в доме никаких пилюль или таблеток. Никаких порошков, никаких шприцев. Как семейство получило в организм лизергиновую кислоту, оставалось загадкой. Обратились в Лоувстофтский отдел наркотиков, но тамошние сотрудники тоже были в недоумении. Они не знали наркотических сообществ в этом районе, но надеялись, что инцидент может вывести на таковое. К сожалению, их группа по борьбе с наркотиками была так перегружена, что они не могли позволить себе выделить людей на возможно бесплодное расследование. Они попросили помощи, и из самого Скотланд-Ярда прислали сотрудника, имевшего большой опыт в агентурной работе и умевшего входить в контакт с самыми отвратительными слоями общества. Келсо, пообщайся с подонками. Потрать на это время, торопиться некуда. Может быть, ничего и нет, но поройся; может что-нибудь и подвернется. Если повезет. И ухмылка.
Он закурил другую сигарету.
Келсо не славился удачливостью.
Он отвернулся от бухты и пошел назад, к городу. Сквозь кроссовки сочилась вода, носки промокли, большой палец на левой ноге онемел. Так всегда случалось при ходьбе. Плохое кровообращение. Ощутив крепкий бриз, Келсо огляделся.
Забравшись на насыпь у дальнего конца болота, отделявшую город от реки, он несколько дней наблюдал за домом Присов. Берег пирамидой поднимался из воды и почти так же круто спускался к болоту с другой стороны. Он был насыпан искусственно и предназначался сдерживать разливы, когда из устья в десяти милях ниже к реке приливало море. Болото пересекало несколько каналов — Дренаж на случай, когда река все же выходила из берегов. Один такой канал шел вдоль огородов, которые примыкали к домам на окраине городка. Жена Приса, бедная корова, утонула бы, если бы ее не вытащили. В мощный бинокль — естественный помощник орнитолога — Келсо смотрел, как Прис вскапывает свой участок. Прис работал один, его сын все еще лежал в больнице с вывихнутым плечом, и Келсо не заметил ничего подозрительного. Обычно Прис работал до наступления сумерек, иногда прерываясь поболтать с соседями. Свой инструмент он прятал в маленькой будке на участке и возвращался домой. Как-то ночью Келсо с фонариком осмотрел будку, но ничего не нашел, кроме ржавого и затупившегося садово-огородного инвентаря. Вечером Прис сидел дома. Даже выпивка была забыта.
Но, может быть, ночью он менялся. Может быть, он снова ощутил тягу к наркотику. У Келсо были веские причины — и оправдание — посетить это место.
Огни города манили его назад, и он покинул берег, соскользнув по бетонному спуску к автостоянке. В сезон ею пользовались туристы, но сейчас она была пуста. На главную улицу вел удобный короткий путь, но ночью он казался обрывом в большую темную яму. Настойчивый шум набегавших на берег волн приглушался дамбой и бетонным откосом, но бриз преодолевал барьер и достигал середины темной арены. Гравий под ногами Келсо хрустел не так приятно, как на пляже, он был слишком плотный и забит грязью. Келсо по диагонали через автостоянку срезал угол; руки засунуты в карманы куртки, сигарета в углу рта, плечи ссутулены, голова наклонена, словно он рассматривает землю под ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76