УИЛЛ: Я всегда собирался тебе ещеодно достать. А теперь этот приходит со своим кольцом с сапфиром, и ведь знает, что синий - твой любимый цвет, будто ты ему жена или что-то в этом роде. (Джеку.) Так неправильно. Ты поджигаещь собственный дом, пусть себе пылает, спаливаешь его дотла и потом въезжаешь сюда к нам. Просто приходишь, остаешься и никуда не собираешься уезжать; потом кольца раздавать начинаешь. Кольца своей жене дарить нужно, а она - не твоя жена. Она моя жена. Не хочет она она этого кольца. Оставь его своей чертовой жене.
МЭЙКОН: Уилл, да что это с тобою такое? Ты ведь знаешь - нету у него никакой жены.
УИЛЛ: Я не был бы в этом так сильно уверен.
МЭЙКОН: Но я не хочу быть в этом уверена. Точно не хочу. Мы ведь везде охотились за нею столько лет.
ДЖЕК: Поисковые партии высылали.
МЭЙКОН: Афиши печатали; и посылали запросы офицерам армии Соединенных Штатов.
ДЖЕК: Я никогда не хотел оставлять надежды, но когда тот охотник с фактории принес нам скальп...
МЭЙКОН: У нее были такие чудесные волосы.
ДЖЕК: Это все, что у меня от нее осталось. Дорогая моя Бесс. Как мне сейчас не хватает ее щечек кровь-с-молоком - когда их больше нет.
УИЛЛ: Люди не всегда умирают после того, как с них скальп снимут. Ты ведь это знаешь, правда?
ДЖЕК: Да-а.
УИЛЛ: Иногда берут нож и срезают лишь малюсенький клочок на самой макушке. Люди поправляются. Так часто бывает. Счастливой годовщины, Джек. (Протягивает ему официального вида письмо.)
ДЖЕК: Что это?
УИЛЛ: Письмо из американской армии. Твоя жена у них. Они доставят ее тебе армейской санитарной каретой. (Джек выхватывает из его рук письмо, потом осознает, что прочесть его не может. Мэйкон отнимает у него письмо.) Мексиканец-меховщик дал наводку капитану Хэтчу в форте Салли. Капитан пишет, что вождю - Оттове - пришлось пригрозить массовой бойней, прежде чем тот согласился продать ее обратно. Ее смогли выкупить за двух лошадей, три одеяла, коробку пуль и мешок стеклянных бус.
МЭЙКОН: Не могу поверить. Она жива.
ДЖЕК: Интересно, как она выглядит. Как выглядят люди, с которых сняли скальп?
МЭЙКОН Здесь говорится, у нее остались татуировки на руках и подбородке.
ДЖЕК: Татуировки?
МЭЙКОН: Не имеет значения. Она не могла слишком сильно измениться. Она жива. Они везут ее к нам, и она еще жива.
Сцена 2
Несколько дней спустя. Хижина Уилла. Бесс недвижно стоит в центре комнаты. Она босиком. Ее кожа потемнела и обожжена; волосы поредели и выгорели от солнца; на подбородке татуировка. Она одета в огромное платье, которое ей одолжили в форте. Вокруг стоят Мэйкон и Уилл. Джек стоит отдельно, в углу комнаты, не отрывая от нее взгляда.
МЭЙКОН: Бесс. Бесс. Добро пожаловать обратно. Ну вот ты и дома. Мы скучали по тебе. Мы молились, чтобы ты вернулась, - и вот ты возвратилась из долины смерти. Только-только из ада кромешного.
УИЛЛ: Мне кажется, ей не нравится внутри. Готов спорить, - ты не привыкла к крыше над головой. Она не дает тебе покоя, правда?
ДЖЕК: Нет смысла давить на нее. Она не хочет разговаривать.
МЭЙКОН: Что ж, я уверена, для тебя все это было ужасно, но теперь все кончилось. Сейчас тебе, наверное, лучше всего принять ванну. Уилл, сходи принеси мне пару ведер воды из колодца. А ты, Джек, принеси ванну.
ДЖЕК: Ладно, но спорить готов - она забыла, что такое ванна.
Уилл и Джек уходят.
МЭЙКОН: Все будет прекрасно. Просто прекрасно, Просто распрекрасно. У нас будет на обед большой сочный кусок ветчины в честь твоего возвращения домой.
БЕСС: Фу.
МЭЙКОН: В чем дело?
БЕСС: Подумать о пожирателях кабанов - меня тошнит.
МЭЙКОН: А что кабан? Это же просто свинья. Просто свинина.
БЕСС (яростно): Животное грязи и воды. Плохо.
МЭЙКОН: Ну ладно, можно и что-нибудь другое. Овощи. Много овощей и пирог с тыквой на десерт. Помнишь нашу бахчу? Ну, как бы там ни было, она очень хороший урожай приносит. Люди заходят на День Всех Святых и сами выбирают себе тыквы на фонарики. Мы на этом даже немного зарабатываем. Очень полезно выходит. Не то, чтобы времена сейчас здесь очень щедрыми были: цены на пшеницу упали, а железную дорогу по другому маршруту прокладывают. Мы в долги влезли, поскольку купили три поля, а работать на них некому. Но, как говорят, беда никогда не приходит одна. Надеюсь, когда-нибудь все изменится, и у нас наступит изобилие. Ты разве меня совсем не помнишь? Я твой друг. Я научила тебя свистеть. (Насвистывает.) Не помнишь? (Насвистывает снова, останавливается. Бесс смотрит на нее. Мэйкон свистит с отчаянной настойчивостью. Бесс тоже отвечает ей свистом, очень тихо.) Ну и ладно. Не знаю, но ты как-то это пережила.
БЕСС: Ты мне виделась.
МЭЙКОН: Что? Я тебе виделась?
БЕСС: Охотиться на слона.
МЭЙКОН: На слона?
БЕСС: Бах, бах, бах.
МЭЙКОН: Бесс.
БЕСС: Друг.
МЭЙКОН: Правильно. Да. Все будет хорошо. Все будет так, как было прежде. Кислым молоком высветлим тебе кожу, купим новое платье. Синее.
БЕСС: Синее.
МЭЙКОН: Да, такое, чтоб как раз по тебе было. Господи, да эта капитанша, должно быть, побольше мула была. Настоящее животное грязи и воды, эта капитанша.
БЕСС: О, большая. (Смеются.)
МЭЙКОН: Хмм. Мне кажется, тебе не помешают накладные локоны. И может быть, немного кукурузным крахмалом подбородок припудрить. Или вуаль. Славную маленькую вуаль сеточкой.
Бесс щупает подбородок.
БЕСС: Оттова.
МЭЙКОН: Что?
БЕСС: Стать его невестой. Они меня отметили.
МЭЙКОН: Ты была его невестой?
БЕСС: Два... два детей. Чанте. Хунке-он_.
МЭЙКОН: Боже.
БЕСС: Оттова. Я думала, он верный. Черную лошадь подарил.
МЭЙКОН: Нет, нет, он плохой. Он индеец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17