Все было черно, черно, черно, без дна и крыши и ничего вокруг,
только чернота, а затем я почувствовала резкий толчок, и во тьме все сразу
зажглись большие огни. Миллионы и миллионы, как звезды, только большие и
горящие.
Леверетти внезапно вздохнул и хотел было подойти к Дебби поближе, но
не стал протискиваться сквозь плотную группу ребятишек.
- И тогда чернота... - подгонял голос Эдварда.
- И тогда чернота сгинула, и я падала, падала и очутилась среди
цветов.
- И они были величиной с твою голову, - пропищала Хеппи.
- И они были величиной с мою голову и такие высокие, что доставали
мне до плеча. Почва была рыхлой, и я испачкала все платье, - сказала
Дебби. - И тогда я увидела леди.
- Почти голую, - прошептал Эдвард со стыдливым удовлетворением.
- Почти голую, - сказала Дебби. - Только здесь полоска материи...
Она коротко провела рукой на уровне груди.
- ...и немного побольше здесь.
Рука прошла поперек бедер.
- Она помогла мне подняться, и пальцы ее на кончиках были алые, и она
улыбалась губами, красными, как кровь. Она сказала: "Боже, дитя мое! Как
это ты очутилась среди моих цветов?"
- Но я ничего не могла ей ответить. Я была напугана, потому что не
видела никакого места, откуда я могла бы сюда попасть - вокруг только
помятые мною цветы.
- Потом она отвела меня в свой дом.
- Дом! - шепот прошелестел по ватаге, как пламя. - Дом!
- Я смотрела на дом, - Дебби тоже почти шептала, - и я могла видеть
сквозь стены.
- Стены! - прошептали дети.
- Стекло, - тяжелый голос Леверетти заставил всех вздрогнуть, и
блуждающий взгляд Дебби метнулся к говорящему.
- Но они не были толстыми, полосатыми и мутными, как наши стекла. Они
были тонкие, прозрачные и чистые.
- Существует такое стекло, какого вы и не видывали, вы, маленькие
провинциалы. Не судите весь мир по одной вашей колонии и по задворкам
ваших ферм.
- Да, - вздохнула Дебби, - может быть, это было стекло.
Она пристально посмотрела в несчастное лицо Леверетти и ощутила, как
сжалось ее сердце. Он верит?
- Продолжай, Дебби! - маленькая Хеппи нетерпеливо переминалась с ноги
на ногу. - Продолжай. Стены.
- Да, стены, - Дебби снова вошла в наезженную колею рассказа. - Я
могла видеть сквозь стены. Леди провела меня внутрь в странную-престранную
комнату, полную странных-престранных вещей, и все время говорила про
"место" и "маскарад" и "отлично"! Она думала, что я спустилась с холмов,
где были другие, как я.
- И она сказала: "Тебе надо умыться" и ввела меня в комнату, где
стены были ярких-преярких цветов, а потом провела в комнату поменьше.
По ватаге пробежала дрожь восхищения.
- И стены... - подсказывали дети.
- И стены были гладкие и твердые, и блестящие, как тарелка, и кругом
были изображения странных рыб и птиц. И комната тоже была полна странных
вещей.
- Тогда леди повернула что-то в стене, и из стены полилась вода и
наливалась в странную длинную вещь, вроде корыта, но такую большую, что
можно было в нее лечь, и тоже гладкую, твердую, блестящую, как китайские
чашки. Вода искрилась и пузырилась, я попробовала ее рукой, и она
оказалась горячая.
Зачарованная ребятня с открытыми ртами слушала Дебби.
- Потом она повернула еще что-то и сделала воду прохладней. Она
бросила в воду странный порошок, и вода зашипела и запенилась, и покрылась
миллионами ароматных пузырьков, и в каждом была радуга.
- И все время она говорила, как странно быть чужаком в
Забыла-Как-Называется, что каждый день у нее какие-то новые сюрпризы, но
что я - самый удивительный из них.
- Потом она сказала: "Давай забирайся и избавься от грязи. Я поищу
тебе что-нибудь надеть, пока не почистим твою одежду".
- Я искупалась, как-будто в теплом облаке, но вокруг плеч была
прохлада, и я вытерлась полотенцем такой же длины, как я сама, и толстым,
как одеяло. Потом леди принесла мне одежду - всю из золота и шелка - она
была мне велика - и забрала мои грязные вещи в другую комнату. Она открыла
маленькую дверцу в стене и бросила туда мою одежду, вещь за вещью, и
смеялась, и спрашивала: "Настоящие, подлинные, неужели они подлинные?"
- Она сказала "Хочешь есть?", и я набралась смелости и сказала "Да".
И она взяла какую-то веревку и воткнула в стену, и взяла два ломтика
хлеба, белого и мягкого, как снег, и положила их в выемки в блестящей
коробке. Я почуяла запах гренок, и вдруг хлеб выпрыгнул из коробки сам, и
он был коричневый и хрустящий, и горячий. Но там не было ни огня, ни
пламени.
Леверетти и детишки ждали в сосредоточенном молчании, пока Дебби
облизала пересохшие губы и с трудом проглотила слюну.
- После того, как я поела тосты и джема и запила все холодным, как
лед, молоком, которое леди достала из-за холодной белой дверцы в стене,
она извлекла из другой дверки мою одежду и все время говорила, говорила,
говорила. А одежда моя была чистая и сухая. Потом она взяла еще одну
веревку и воткнула ее в стену, и странная, плоская, железная штука стала
горячей, и она разгладила мою одежду, и ей даже не надо было ставить эту
железную штуку на огонь, чтобы она разогревалась.
Когда я натягивала одежду на себя, зазвонил колокольчик, и он звонил
и звонил, пока леди не подняла что-то со стола. И она стала говорить, как
будто перед ней был еще кто-то... Я испугалась, и холодный пот потек по
моему лицу.
Леди сказала: "Тебе жарко?" и нажала что-то на стене. Послышался шум,
и из стены в комнату стал дуть холодный ветер.
1 2 3 4