Времена измени-
лись. Сегодня индейцы - излюбленные клоуны в цирке. Вчера я прочел в
афишке, что наконец арестовали твоего старого друга Оттову - у реки
Пекос. За ним охотились много лет. Он последний держался. В одиночку.
БЕСС: Оттова - я и не знала, что он еще жив.
ЭЛМОР: Он и не жив. Он выпил весь керосин из лампы той же ночью,
когда его схватили.
БЕСС: Ох.
ЭЛМОР (подавая ей контракты): Что ж, вот последние бумаги, распус-
кающие наш долгий и прибыльный союз. Они все в порядке. Ты найдешь в
них все, о чем мы говорили.
БЕСС: Я в этом не сомневаюсь. Просто попрошу своих адвокатов про-
честь их прежде, чем подпишу.
ЭЛМОР: Я восхищаюсь твоим постоянством, Бесс. Все эти годы - и ты
ни разу мне не доверяла.
БЕСС: Прости, Элмор. Я пыталась. И у меня ни разу, на самом деле,
не выходило.
Входит Джек, куря большую черную сигару. Он щегольски одет.
ДЖЕК: Добрый день.
ЭЛМОР: Привет, Джек.
БЕСС: Что это за дрянь?
ДЖЕК: Сигара за десять центов. Я ее выиграл на комических скачках
мулов в балагане.
ЭЛМОР: Ах да, ну и как балаган?
ДЖЕК: Убого, нуднятина, как во всех городишках. Даже уроды треть-
есортные: безрукий мальчик, электрическая девочка, скелет-пижон. О,
кстати, ни за что не угадаете, на кого я там наткнулся. Как ее бишь?
Мы еще тогда, давно, знакомы были. Ее муж еще повязку за глазу носил.
БЕСС: Мэйкон?
ДЖЕК: Да, так, кажется.
БЕСС: Мэйкон Хилл.
ДЖЕК: Ты бы ее видела. Отвратительно. У нее что-то вроде сифилиса.
По всему лицу высыпало. Она сидела в будочке и торговала виски, таба-
ком и изюмом. Я у нее изюму купил. Она меня не узнала. Я чуть не рас-
хохотался, когда увидал, что у нее под одежду газеты понапиханы, для
тепла. Помню, она вечно считала, что у нее все ладится.
БЕСС: Твоя сигара воняет. Вытащи ее. Убери вообще. (Джек вынимает
изо рта сигару.) Боже, что ты за кретин. Зашел, завонял всю комнату
своим мерзким дымом. У меня от тебя голова разболелась. Выйду подышу.
Проветрите тут все, пока я вернусь. (Уходит.)
ДЖЕК: Господи, и почему я вообще мил с этой женщиной? Тебе повезло,
что из-под нее выбираешься. А я к ней прикован на всю жизнь. Завтра
уезжаем к себе в поместье на Белые Равнины. Уходим на покой до конца
дней своих. Как же там у нас все будет?
ЭЛМОР: С нею иногда может быть трудно. Но я думаю, что под этим под
всем она к тебе по-настоящему привязана.
ДЖЕК: Ты так думаешь?
ЭЛМОР: Такие вещи сразу видны только постороннему.
ДЖЕК: Что ж, я одно скажу - она никогда не найдет того, кто будет
относиться к ней лучше, чем я. Она уже должна бы это понять. Я ей
единственный верен.
Сцена 8
Несколько часов спустя. Ранний вечер. Палатка Мэйкон. Она сидит од-
на в тускло освещенной палатке, пьет и играет в солитер. Ее лицо пок-
рыто язвами.
БЕСС (из-за сцены): Эй? Здесь есть кто-нибудь?
МЭЙКОН: Да.
Входит Бесс.
БЕСС: Мэйкон?
МЭЙКОН: Бесс?
БЕСС: Я услышала, что ты здесь.
МЭЙКОН: Тебе Джек сказал?
БЕСС: Да.
МЭЙКОН: Я его сегодня видела. Изюму у меня купил. Разговаривать,
правда, не захотел.
БЕСС: Ну, ты ведь его знаешь.
МЭЙКОН: Да. Зачем пришла?
БЕСС: Я... не знаю. Я - вспоминала...
МЭЙКОН: Угу.
БЕСС: Так много.
МЭЙКОН: Ну.
БЕСС: Как ты жила?
МЭЙКОН: Здорово. Просто здорово. Да, некоторое время я просто в
деньгах купалась, когда продавала это "Индейское Средство". Лекарство
от пристрастия к опиуму, морфию, напиткам и табаку. Чертовски сильное
было средство. А потом у меня эта гадость на лице появилась, и народ
стал не очень охотно у меня его покупать. Но было время, когда я пре-
успевала. А ты?
БЕСС: Не знаю. Может, у других людей в жизни было больше смысла,
чем у меня.
МЭЙКОН: Это всегда возможно.
БЕСС: Ну да. Так и есть, наверное.
МЭЙКОН: Да, возможности отрезаны и лежат позади, как хвост у ящери-
цы.
БЕСС: Сегодня я... Ну, сегодня я узнала, что Оттову, вождя... моего
мужа, поймали. Он... э-э... отравился керосином из лампы. Не знаю, по-
чему, но тяжело. Я всегда думала, что смогу... но сегодня уже... ни-
когда его больше не увижу.
МЭЙКОН: Вот как все оборачивается-то. Богом клянусь, хотелось бы
мне знать, как все сделать по-другому.
БЕСС: Ага. Мне тоже.
МЭЙКОН: Ты-то, по крайней мере, побывала там и на слона поглядела.
БЕСС: Да. Да, оглалы знали такие чудесные места. Я видела реки, та-
кие чистые, что виден был каждый камешек, каждая рыбка. А вода там лю-
бого цвета, какой только представить себе можно: розовая и бирюзовая,
золотая и белая, изумрудно-зеленая..
МЭЙКОН: Здорово же тебе было с оглалами.
БЕСС: Мне было прекрасно. Эй, а что слышно про Уилла Кертиса?
МЭЙКОН: Ничего. Уилл попал в молотилку, еще в 87-м. Ему ногу ножом
отрезало. Истек кровью прямо в поле. Смешно, я всегда прикидывала, что
его на куски должно разорвать.
БЕСС: Черт.
МЭЙКОН: Знаещь, когда я была моложе, я никогда не понимала, кто я,
чего хочу, куда иду или как вообще туда попасть. Теперь я стала стар-
ше, но этого до сих пор не знаю.
БЕСС: Что ж, единственное, чего мне хотелось - я знала, что это
единственное, чего мне хотелось, - ну, не знаю, наверное, это можно
назвать верной любовью. И когда я получила вон те три письма от этого
человека, от Майкла Флэна, который написал мне о величине неба, я по-
думала, что там все в порядке, все у меня в руках, и единственное, что
мне нужно сделать, - это уехать на запад, и там оно все будет.
МЭЙКОН: Думала, просто вытянешься и достанешь - как звезду.
БЕСС: Да. Думала, что смогу. (Вытягивает руку, словно стараясь
схватить звезду.) А-ах!
МЭЙКОН:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18