И все-таки Леонид Савельевич - немец! Обязательно при встрече
скажу ему это.
Я не считаю себя особенно умным человеком и все-таки должен
сказать, что я умнее всех. Может быть, на Марсе есть и умнее ме-
ня, но на земле не знаю.
Вот, говорят, Олейников очень умный. А по-моему, он умный, да
не очень. Он открыл, например, что если написать шесть и пере-
вернуть, то получится девять. А по-моему, это неумно.
Леонид Савельевич совершенно прав, когда говорит, что ум че-
ловека - это его достоинство. А если ума нет, значит, и достоин-
ства нет. Яков Семенович возражает Леониду Савельевичу и говорит
что ум человека - это его слабость. А по-моему, это уже пара-
докс. Почему же ум это слабость? Вовсе нет! Скорее крепость.
Я так думаю.
Мы часто собираемся у Леонида Савельевича и говорим об этом.
Если поднимается спор, то победителем спора всегда остаюсь я.
Сам не знаю почему.
На меня почему-то все глядят с удивлением. Что бы я ни сде-
лал, все находят, что это удивительно. А ведь я даже и не стара-
юсь. Все само собой получается.
Заболоцкий как-то сказал, что мне присуще управлять сферами.
Должно быть, пошутил. У меня и в мыслях ничего подобного не
было.
В Союзе писателей меня считают почему-то ангелом.
Послушайте, друзья! Нельзя же в самом деле передо мной так
преклоняться. Я такой же, как и вы все, только лучше.
4. Я слышал такое выражение: "Лови момент!" Легко сказать, но
трудно сделать. По-моему, это выражение бессмысленно. И действи-
тельно, нельзя призывать к невозможному.
Говорю я это с полной уверенностью,потому что сам на себе все
испытал. Я ловил момент, но не поймал и только сломал часы. Те-
перь я знаю, что это невозможно.
О ВРЕДЕ КУРЕНИЯ
Надо бросить курить, чтобы хвастаться своей силой воли. При-
ятно, не покурив неделю и уверившись в себе, что сумеешь воздер-
жаться от курения, прийти в общество Липавского*, Олейникова и
Заболоцкого, чтобы они сами обратили внимание на то, что ты це-
лый вечер не куришь. И на вопрос их: почему ты не куришь? - от-
ветить, скрывая в себе страшное хвастовство: я бросил курить.
Великий человек не должен курить.
Хорошо и практично, чтобы избавиться от порока курения, испо-
льзовать порок хвастовства.
Винолюбие, чревоугодие и хвастовство меньшие пороки, нежели
курение.
Курящий мужчина никогда не находится на высоте своего положе-
ния, а курящая женщина способна положительно на все.
А потому бросим, товарищи, курить.
1933 год.
(Литературная газета 11 дек. 1968 г.)

ПИСЬМА К ДРУЗЬЯМ
Матушка моя, дорогая Тамара Александровна,
не люблю писать зря, когда нечего. Ничего ровно не изменилось
с тех пор, как Вы уехали. Так же все Валентина Ефремовна ходит к
Тамаре Григорьевне, Тамара Григорьевна к Валентине Ефремовне,
Александра Григорьевна к Леониду Савельевичу, а Леонид Савелье-
вич к Александру Ивановичу. Абсолютно так же ничего не могу ска-
зать и о себе. Немного загорел, немного пополнел, немного похо-
рошел, но даже и с этим не все согласны.
Вот разве опишу вам казус, случившийся с Леонидом Савельеви-
чем. Зашел раз Леонид Савельевич ко мне и не застал меня дома.
Ему даже дверь не открыли, а только через дверь спросили: кто
там? Он спросил сначала меня, а потом назвал свою фамилию, поче-
му-то Савельев. А мне потом передают, что приходила ко мне ка-
кая-то барышня по имени Севилья. Я лишь с трудом догадался, кто
был на самом деле. Да, а на днях еще такой казус вышел. Пошли мы
с Леонидом Савельевичем в цирк. Приходим перед началом и, пред-
ставьте себе, нет ни одного билета. Я говорю: пойдемте, Леонид
Савельевич, на фу-фу. Мы и пошли. А у входа меня задержали и не
пускают, а он, смотрю, свободно вперед прошел. Я обозлился и го-
ворю: вон тот человек тоже без билета. Почему вы его пускаете? А
они мне говорят: это Ванька-встанька, он у нас у ковра служит.
Совсем, знаете, захирел Леонид Савельевич и на Госиздат рукой
машет, хочет в парикмахеры поступить. Александр Иванович купил
себе брюки, уверяет, что оксфорт. Широки они, действительно,
страшно, шире оксфорта, но зато коротки очень, видать где носки
кончаются. Александр Иванович не унывает, говорит: поношу - раз-
носятся. Валентина Ефремовна переехала на другую квартиру. Дол-
жно быть и оттуда турнут ее в скором времени. Тамара Григорьевна
и Александра Григорьевна нахально сидят в Вашей комнате; сове-
тую обратить внимание. Синайские, между прочим, мерзавцы.
Вот примерно все, что произошло за время Вашего отсутствия.
Как будет что нибудь интересное, напишу обязательно.
Очень соскучились мы без Вас. Я влюбился уже в трех красавиц,
похожих на Вас. Леонид Савельевич написал у себя под кроватью
карандашом по обоям: "Тамара А.К.Н." А Олейников назвал своего
сына Тамарой. А Александр Иванович всех свих знакомых зовет Та-
мася. А Валентина Ефремовна написала Барскому письмо и подписа-
лась "Т" - либо "Твоя" либо "Тамара". Хотите верьте, хотите не
верьте, но даже Боба Левин прислал из Симбирска письмо, где пи-
шет "...ну как живешь, кого видишь?" Явно интересуется, вижу ли
я Вас. На днях встретил Данилевича. Он прямо просиял и затрепе-
тал, но, узнав меня, просто осунулся. Я, говорит*, вас за Тама-
рочку принял, теперь вижу, обознался. Так и сказал: за Тамароч-
ку. Я ничего не сказал, только посмотрел ему вслед и тихо про-
бормотал: сосулька! А он, верно, это расслышал, подошел быстро
ко мне, да как хряснет меня по щеке неизвестно чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61