- Не знаю, я еще ни разу не вылезала в двух тыщах метров над землей.
- Имей в виду, что ваше сиденье катапультируется. Только без
парашюта.
- О, как романтично! Джейк, мы с тобой будем падать и петь
"Liebestod" - ты тенором, я сопрано, и мы умрем в объятиях друг друга.
Зебби, нельзя ли подняться повыше? А то мы не успеем допеть.
- Доктор Берроуз, суньте этой пассажирке кляп в рот. Шельма,
"Liebestod" - к твоему сведению, номер сольный.
- Ну и подумаешь! Зато мы все-таки умрем обнявшись! А ты просто
завидуешь, потому что петь не умеешь. Между прочим, я еще тогда говорила
Рихардику, что это должен быть дуэт, и Козима ["Liebestod" - "Смерть в
любви" - финал оперы Рихарда Вагнера "Тристан и Изольда"; Козима - имя
второй жены Рихарда Вагнера] меня поддержала...
- Шельма, помолчи и послушай меня. Во-первых: все твои гости знают,
зачем мы уехали, и несомненно решат, что мы отправились в Рино. Ты же на
прощанье наверняка во всеуслышание объявила про наше решение пожениться.
- Да, кажется. Действительно объявила.
- Помолчи, ладно? Кто-то совершил очень профессиональную попытку
убить доктора Берроуза. Не просто убить, а гарантированно убить: там было
столько взрывчатки и термита, что и останков бы не нашли. Но весьма
возможно, что никто не видел, как мы улетели. Мы залезли в этот драндулет
и удрали на нем меньше чем через тридцать секунд после взрыва. Те, кто
стоял рядом, смотрели не на нас, а на пожар - если, конечно, они не сами
этот взрыв подстроили. А если бы подстроили, то они там не стояли бы.
Профессионал, подстроивший взрыв машины, либо прячется, либо пересекает
границу штата и бесследно исчезает. А вот те, кто ему за это заплатил,
могут и поблизости находиться, но это, Хильда, означает - у тебя в доме.
- Что? Ты хочешь сказать, что это кто-то из моих гостей?!
- Да брось ты, Шельма! Нравственный уровень твоих гостей тебя ничуть
не интересует. Ты готова пригласить кого угодно, лишь бы эта личность
умела швыряться тортами или решила бы устроить импровизированный стриптиз,
в общем, могла бы выкинуть что-нибудь этакое, чтобы твои гости не
заскучали. Впрочем, я вовсе не утверждаю, что главный злодей был у тебя в
числе приглашенных - я просто считаю, что он не стал бы оставаться там,
где его можно уличить. А твой дом как раз очень подходит, чтобы притаиться
в сторонке и наблюдать за осуществлением плана. Но кто бы этот злодей ни
был, гость или не гость, он знал, что доктор Берроуз будет у тебя на
вечеринке. Хильда, кому это было известно?
- Не знаю, Зебби, - ответила она с необычной для нее серьезностью. -
Дай подумать.
- Думай как следует.
- Пожалуй, мало кто знал. Кое-кого я позвала именно потому, что
должен был прийти Джейк, - тебя, например.
- Это я понял.
- Но тебе я не говорила, что Джейк будет. А кое-кому сказала -
например, Азинусу, но что-то мне не верится, чтобы этот старый пень
занялся подкладыванием бомб.
- Мне тоже не верится, но убийцы никогда не выглядят убийцами, они
выглядят обыкновенными людьми. За сколько времени до вечеринки ты сказала
Азинусу, что папа будет в числе гостей?
- Тогда же, когда я его приглашала... так... это было восемь дней
назад.
Я вздохнул:
- Ну, тогда у нас на подозрении оказывается не то что весь
университет, а весь мир. Придется подойти с другой стороны: не кто мог, а
кто хотел бы. Доктор Берроуз, кто может желать вашей смерти?
- Мало ли кто!
- Давайте сформулируем по-другому: кто ненавидит вас с такой силой,
что не пощадит и вашей дочери, только бы вас отправить на тот свет? А
также не остановится перед убийством совершенно посторонних людей вроде
Хильды и меня. Я не хочу сказать, что мы так уж много значим, просто ему
наплевать, кто еще попадется ему под руку. Ну как? Есть в вашем поле
зрения такой моральный урод?
Папа Берроуз замялся.
- Доктор Картер, разногласия между математиками порой принимают
весьма обостренный характер... и я в этом смысле не безгрешен. (Да, это уж
мы видели, папочка!) Но такого рода конфликты редко выливаются в насилие.
Даже гибель Архимеда имела лишь косвенное отношение к его... к нашей
профессии. Да еще втянуть во все это мою дочь - нет, даже доктор Синус,
при всем моем к нему неуважении, вряд ли на такое способен.
- Зеб, а может быть, они на меня покушались? - сказала Дити.
- Тебе виднее. С чьей красоткой ты поцапалась?
- Гм... Не думаю, чтобы кто-нибудь невзлюбил меня настолько сильно,
чтобы кокнуть. Может, я наивная, но я таких людей не знаю.
- Это правда, - вставила Шельма. - Дити совсем как ее покойная мать.
Когда мы с Джейн - это ее мама и моя лучшая подруга до самой ее смерти, -
когда мы с ней жили в одной комнате в колледже, я то и дело вляпывалась в
разные истории, а Джейн меня вечно из них вытаскивала, но сама она никогда
ни во что подобное не попадала. Она всех мирила. И Дити тоже такая.
- Ну что ж, Дити, значит, ты ни при чем. Хильда тоже ни при чем и я
тоже, потому что тот, кто подложил бомбу, никак не мог заранее быть
уверен, что мы с ней окажемся возле вашей машины в момент взрыва. Так что
они охотятся на папу. Кто охотится - неизвестно, почему - тоже неизвестно.
Когда мы выясним почему, то станет ясно кто. А пока папу нужно подальше
упрятать. Я собираюсь незамедлительно жениться на тебе - не только потому,
что ты приятно пахнешь, но и для того, чтобы иметь законное право
участвовать в драке.
- Значит, мы летим в Рино.
- Заткнись, Шельма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34