Я знаю это с двенадцати
лет благодаря зеркалу и отзывам других.
Так вот, теперь я особенно остро ощутила, как мне с ними повезло.
Зебадия, как он выразился, "терпеть не может иметь дело с
несовершеннолетними". Я была страшно рада, что они у меня такие: моему
мужу они очень понравились, и он все время мне это повторял, так что мне
делалось тепло и щекотно внутри. Вообще-то сиси мешают, и был момент,
когда я на собственном болезненном опыте поняла, откуда эти рассказы про
амазонок, которые будто бы отрезали себе все по правому борту ради
удобства стрельбы из лука.
Сегодня я наконец поняла, какая умница была моя мама, когда
заставляла меня ходить в лифчике и на теннис, и на верховую езду, и
всюду-всюду: никаких тебе морщинок, ни следа обвислости. И вот теперь мой
муж называет их "свадебными подарками". Ур-ра!
Конечно, от детей они обмякнут, но к тому времени я рассчитывала
надежно влюбить Зебадию в себя другими средствами. Слышишь, Дити? Не
упрямься, не капризничай, не старайся непременно поставить на своем - а
самое главное, не кисни. Мама никогда не кисла, хотя с папой жить нелегко.
Например, он не любит слова "сиси". Он считает его вульгаризмом и говорит,
что сиси у коров, а не у женщин.
Когда я начала заниматься символической логикой и теорией информации,
я стала придавать большое значение точности словоупотребления и попыталась
вступить с папой в спор, доказывая ему, что "грудь" обозначает верхнюю
переднюю часть туловища как у женщин, так и у мужчин, "грудная железа" -
это медицинский термин, а на обычном человеческом языке эта вещь
называется именно сисей, вот и словарь подтверждает.
Папа возмущенно захлопнул книгу. "Плевать я хотел на все словари на
свете! Пока я глава этой семьи, ее члены будут изъясняться не иначе как в
соответствии с моими понятиями о приличии!"
Больше я с папой на подобные темы не спорила. Между собой мы с мамой
по-прежнему называли их сисями, а в папином присутствии никаких таких слов
не употребляли. Мама спокойно объяснила мне, что логика не имеет никакого
отношения к искусству делать мужа счастливым и что тот, кто одержал
"победу" в семейном споре, на самом деле потерпел поражение. Мама никогда
не спорила, а папа всегда делал так, как она хотела - если она
действительно этого хотела. Когда в семнадцать лет мне пришлось сделаться
взрослой и попытаться заменить ее, я старалась во всем поступать как она -
впрочем, не всегда успешно. Мне досталось в наследство кое-что от папиной
раздражительности, кое-что от маминой невозмутимости. Я стараюсь подавлять
первую и развивать вторую. Но я не Джейн, я Дити.
Тут я вдруг задумалась: а надо ли мне надевать лифчик? День обещал
быть жарким. Папа выходит из себя - и еще как - по самым разным поводам,
но только не из-за того, что кто-то ходит голышом. Вполне возможно, что
когда-то он и на этот счет показывал норов, но мама легко добилась своего.
Я люблю ходить обнаженной и в Гнездышке обычно так и делаю, если только
погода позволяет. Папа тоже не очень стесняется. Тетя Хильда у нас на
правах члена семьи, мы много раз пользовались ее бассейном, и всегда без
купальников - конечно, все делалось так, чтобы посторонних при этом не
было.
Следовательно, оставался только один мой милый новенький супруг, но с
ним как раз все было ясно: я не могла припомнить ни одного квадратного
сантиметра моего обнаженного тела, который бы он не исследовал (и не
оценил по достоинству). С Зебадией вообще просто, и в постели, и так.
После нашего поспешного бракосочетания я немножко волновалась, не станет
ли он интересоваться, когда и как я утратила девственность, но в тот
момент, когда об этом мог бы зайти разговор, я начисто забыла про свои
тревоги, а он, по-моему, ни о чем таком и думать не думал. Я вела себя как
распутная тварь, я и была всегда распутная тварь, и ему это понравилось. Я
знаю, что понравилось.
Так почему же, спрашивается, я натягиваю этот гамак для сисек,
спросила я себя.
Потому что две вещи, равные одной и той же третьей, никогда не равны
друг другу. Это элементарная математика, если исходить из правильного
набора аксиом. Люди - не абстрактные символы. Я могла расхаживать голой
перед любым из них троих, но не перед всеми сразу.
Я поежилась от неприятного опасения: как бы папа и тетя Хильда не
помешали моему медовому месяцу. Но тут же одернула себя: ведь у них тоже
медовый месяц, и это еще неизвестно, кто кому больше помешает. Ну и
прекрасно, решила я, все устроится.
Я в последний раз посмотрелась в зеркало и пришла к выводу, что мой
узенький бюстгальтер, как хорошее вечернее платье, делает меня более
обнаженной, чем если бы я была совсем без ничего. Мои сосочки набухли; я
расплылась в довольной улыбке и показала им язык. Они остались
вздернутыми. Я была счастлива.
Вернувшись на цыпочках в спальню, я вдруг обратила внимание на одежду
Зебадии. Удобно ли будет Зебадии явиться на завтрак в вечернем костюме?
Ну-ка, Дити, подумай как следует: ты ведь теперь жена. Есть ли где-нибудь
поблизости папины вещи? Где-нибудь в таком месте, чтобы можно было их
взять, никого не разбудив?
Е-есть! Старая рубашка, которую я реквизировала для применения в
качестве домашнего халата, шорты цвета хаки - я отстирывала их, когда мы
были тут в прошлый раз, - и все это в моем шкафу в моей (нашей!) ванной
комнате. Я прокралась обратно в ванную, достала их и положила поверх
вечернего костюмы моего возлюбленного, чтобы они непременно попались ему
на глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34