Будет нужно - я и вам подберу что требуется.
Пенни наугад выбрала кассету и вставила ее в проектор. Досье,
кажется, содержало сведения о некоем мистере Сондерсе из Претории, Южная
Африка. Бульдог по кличке Снаффлз Буллибой; несколько неинтересных
разновеликих отпрысков; в виски-сода выжимает лимон.
- Пенни, вы действительно хотите сказать, что мистер Бонфорт искренне
желал бы помнить все эти мелочи?! По-моему, слишком уж похоже на
надувательство.
Вместо достойного отпора святотатцу последовал кивок:
- Я раньше тоже так думала. Но, шеф, посмотрите на это несколько
иначе. Вы записывали когда-нибудь телефоны своих друзей?
- Ну конечно!
- Разве это - надувательство? Разве они так мало заботят вас, что вы
не в состоянии запомнить их номера? Может, вы извиняетесь перед ними за
это?!
- Ох, ладно, ладно! Сдаюсь. Убедила.
- Он рад был бы все это помнить, если б мог. А раз уж не может,
ферли-хран - не большее надувательство, чем запись в блокноте о дне
рождения друга. Он, по сути, и есть гигантский блокнот, в котором записано
все. Вот вам приходилось когда-нибудь встречаться с действительно важными
персонами?
Я напряг память. Великих артистов она явно не принимала в расчет -
хорошо, если вообще знала, что такие бывают...
- Встречался однажды с президентом Уорфилдом. Мне тогда лет десять
или одиннадцать было.
- А подробности помните?
- Ну конечно! Он спросил: "Как тебя угораздило сломать руку, сынок?".
Я ответил: "С велика упал, сэр!", а он сказал: "Я тоже раз так падал,
только сломал ключицу".
- А как по-вашему, если б он был жив - помнил бы ваш разговор?
- Нет, конечно!
- Почему же, вполне мог! Скорее всего, у него было на вас досье. Их и
на детей заводят - ведь дети растут и становятся взрослыми. Дело в том,
что люди такого уровня встречаются с огромным количеством народа! Они
просто не в силах запомнить всех. Но каждый помнит свою встречу с
выдающимся человеком! Во всех подробностях, потому что для любого самая
важная персона - он сам. Ни один политик никогда об этом не забывает, и
потому просто необходимо иметь возможность помнить каждого так же
подробно, как тот - его, это всего лишь - проявление дружелюбия,
вежливости и теплоты. На них держится все; по крайней мере, в политике.
Я попросил ферли-досье короля Виллема. Сведения были скудноваты, что
меня попервости напугало. Затем я подумал, что Бонфорт мог и не знать
Виллема так уж близко, он ведь, небось, встречался с ним лишь на
нескольких официальных приемах. Премьер-министром он был еще при старом
императоре - Фредерике. Никаких биографических подробностей не было, лишь
приписка: Смотри "Дом Оранских". Смотреть я не стал - просто некогда было
залезать в дебри многословия имперской и доимперской истории; да и в школе
я по ней никогда не имел меньше "почти отлично". Интерес представляло лишь
то, чего об императоре никто не знал, кроме Бонфорта...
Тут меня осенило: ферли-хран наверняка содержит сведения обо всех
обитателях "Тома Пейна", они ведь, как-никак: А) люди; Б) с которыми
встречался Бонфорт.
Я спросил об этом Пенни. Она слегка удивилась, но затем настала моя
очередь удивляться: оказалось, на борту "Тома Пейна" целых шесть депутатов
Великой Ассамблеи! Конечно, Родж Клифтон и сам мистер Бонфорт; но, едва
заглянув в досье Дэка, я прочел: Бродбент, Дарий К. Достопочтенный;
депутат ВА от лиги Вольных Странников, Высшая Палата. Далее указывалось,
что он имеет степень доктора философии (физика), девять лет назад выиграл
первенство Империи по стрельбе из пистолета, а также опубликовал три тома
стихов под псевдонимом Эйси Уилрайт. После этого я зарекся на будущее
судить о людях только по внешности.
Еще там присутствовало замечание, небрежно начертанное от руки:
Весьма нравится женщинам - и наоборот.
Пенни и доктор Чапек тоже оказались депутатами и членами Высшей
Палаты. И даже Джимми Вашингтон - от какого-то "тихого" избирательного
округа. Несколько позже я выяснил - вышло, что представлял он Лапландию,
со всеми тамошними оленями и, конечно же, Санта-Клаусом.
Еще он имел духовный сан - в некоей Первобиблейской Истинной Церкви
Святого Духа; я о такой никогда не слыхал, но весь облик его подходил для
этого как нельзя лучше.
С особым удовольствием я смотрел досье Пенни: Достопочтенная мисс
Пенелопа Таллиаферро Рассел, магистр административного управления
(Джорджтаун), бакалавр искусств (Уэлсли). Ну, это было неудивительно. Она
представляла неорганизованных университетских дам - как я теперь понимал,
еще один "тихий" округ, ведь из них пять против одной - экспансионистки.
Дальше шли номера ее перчаток и всего остального, излюбленные цвета
(кстати, насчет одежды я мог бы ей кое-что присоветовать), любимые духи
("Вожделение джунглей", конечно) и куча других мелочей самого безобидного
свойства. Был и "комментарий": "Обостренное чувство справедливости; к
точным наукам неспособна; гордится своим чувством юмора, коего начисто
лишена; соблюдает диету, но при виде засахаренных вишен тотчас о ней
забывает; комплекс ответственности за все сущее; обожает печатное слово в
любой форме."
Ниже - приписка рукой Бонфорта: "Ух, Хохолок! Я же вижу - опять нос
суешь!"
Возвращая ей все обратно, я спросил, читала ли Пенни свое досье. Она
посоветовала мне не лезть не в свои дела! Потом покраснела и извинилась.

Львиную долю времени отнимали репетиции, а что оставалось - шло на
поддержку и уточнение внешности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55