Потом загородился развернутой газетой и приблизил ухо к стене.
Теперь я мог разобрать каждое слово. Сержант рассказывал клерку
историю, которая могла стоить ему месячного покаяния, если блюститель
морали услышал бы ее, но так как я слышал ее во время службы во дворце, то
она меня не шокировала, да и что мне до чужой морали. О Ривсе ни слова.
Напротив было открытое окно, выходившее на ракетодром. Небольшая
ракета спустилась к земле, притормозила и замерла в четверти мили от
меня... Пилот выпустил шасси, подогнал ракету к административному зданию и
оставил ярдах в двадцати от окна. Я хорошо знал этот тип ракет (я водил
такую же, играя за армию в воздушное поло; в тот год мы обыграли и флот, и
Принстонский колледж).
Пилот вышел из ракеты и скрылся в здании. Если зажигание не
выключено, почему бы не попробовать? Я посмотрел на открытое окно.
Возможно, оно снабжено виброзащитой, и тогда я даже не успею узнать,
отчего я погиб. Но я не видел никакой проводки, а тонкие стенки вряд ли
могли скрыть в себе провода. Может быть, окно было оборудовано только
контактной сигнализацией?
Пока я размышлял, до меня снова донеслись голоса из соседней комнаты.
- Какая группа крови?
- Первая, сержант.
- Совпадает?
- Нет, у Ривса третья.
- Ого! Позвони в главную лабораторию. Мы возьмем его в город на
анализ сетчатки.
Я попался и знал это. Они уже наверняка поняли, что я не Ривс. Как
только они сфотографируют рисунок сосудов на сетчатке глаза, они тут же
узнают, кто я на самом деле.
И я выпрыгнул в окно.
Я опустился на руки, перекатился через голову и, как пружина, вскочил
на ноги. Дверь в ракету была раскрыта, и зажигание не отключено - дуракам
везет!
Я не стал выводить ракету на главное поле, а дал полный газ. Мы с
ней, с моей милой, подпрыгнули, пронеслись над землей и взмыли вверх, взяв
курс на запад.

8
Я набрал высоту, чтобы включить главный двигатель. Настроение было
отличное: в руках у меня чудесный корабль, а полицейские остались с носом.
Но как только я отлетел на некоторое расстояние от аэропорта, мой глупый
оптимизм испарился.
Если кот спасается, залезая на дерево, ему приходится сидеть там,
пока собака не уйдет. Это была как раз та ситуация, в которой я оказался.
Но я не могу бесконечно находиться в воздухе, а собака ни за что не уйдет
из-под дерева. Уже дан сигнал тревоги. Через минуту поднимутся полицейские
ракеты. Меня засекут, в этом сомневаться не приходится, и экраны слежения
уже не выпустят меня из поля зрения. После этого - два пути: приземлиться,
куда прикажут, или быть сбитым.
Чудо моего спасения казалось не таким уж и чудом? Или, может быть,
слишком чудом? С каких пор полицейские стали такие рассеянные, что
оставляют пленника без охраны в комнате с открытым окном? И не слишком ли
чудесное совпадение - рядом опускается корабль, которым я умею управлять,
и пилот забывает выключить зажигание именно в тот момент, когда сержант
говорит громко, что я разоблачен?
Может, это и есть вторая, более успешная попытка запугать меня? Но
если это так, то они не будут меня сейчас сбивать. Они все еще надеются,
что я приведу их к моим товарищам.
Конечно, оставалась вероятность, что мне в самом деле повезло. В
любом случае я не хотел попадаться им снова, как и не хотел привести их к
моим товарищам. Я нес важное послание и не мог доставить врагам такое
удовольствие.
Я настроил приемник на частоту полицейских ракет. Услышал разговор,
касающийся каких-то грузовых ракет, но не больше. Никто не приказывал мне
приземлиться и не грозил карами земными и небесными. Может, это начнется
позже. Я отключился.
Приборы показывали, что я в семидесяти милях от Денвера и направляюсь
на северо-запад. Оказывается я в воздухе меньше десяти минут. Это меня
удивило. Баки были почти полные - у меня горючего на десять часов, или на
шесть тысяч миль. Но, правда, на такой скорости они меня могли
просто-напросто забросать камнями.
В голове начал формироваться план. Может, он был глуп и невозможен,
но иметь какой-нибудь план лучше, чем не иметь никакого. Я взял курс на
Гавайскую республику. Затем я заложил программу в автопилот: дальность
полета 3100 миль, скорость 800 миль в час. Только-только.
Но это меня не волновало. Где-то там, внизу, как только я изменил
курс, анализаторы принялись вычислять и пришли быстро к заключению, что я
пытаюсь скрыться в Свободную Гавайскую республику на такой-то скорости, на
такой-то высоте... Что я пересеку побережье между Сан-Франциско и
Монтереем через шестьдесят минут. Перехватить меня нетрудно. Даже если они
продолжают играть со мной в кошки-мышки. Перехватчики поднимутся из долины
Сакраменто. Если они промахнутся (вряд ли!), ракеты более быстрые, чем
моя, будут ждать меня над побережьем. Долететь до Гавайской республики у
меня не было никаких шансов.
Но я и не собирался... Я хотел, чтобы они уничтожили мою ракету,
уничтожили полностью, в воздухе, потому что не собирался в этот момент в
ней находиться.
Вторая задача. Как из этой штуки выбраться? Выход из ракеты на полном
ходу достигается простым нажатием кнопки, которая катапультирует вас с
креслом. Об этом позаботились конструкторы. Потом раскроется парашют, и вы
комфортабельно опуститесь на божью землю, неся с собой баллон с
неприкосновенным запасом кислорода.
Но есть один недостаток:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47