Так что любовь требовала тщательной подготовки. В
охотниках недостатка не было - их насчитывалось двенадцать на дюжину - но
среди них надо было еще выбрать того, кто подходит тебе. Соответствующего
возраста, здоровья, чистоплотного, обаятельного, скромного (если он
сплетничает с тобой о других, то будет сплетничать и о тебе), да мало ли
еще какого. Выбрав себе жертву, нужно было внушить избраннику, что он
хочет именно тебя, и в то же время молчаливо дать ему понять, что это
возможно. Все это легко сказать, а вот попробуйте на практике! Это
искусство оттачиваешь всю жизнь.
Итак, согласие достигнуто... остается найти место. Выбрав сама, где
мне расстаться с невинностью, я перестала заниматься этой стороной
проблемы. Если юноша или зрелый муж хочет обладать моим грешным телом,
пусть напряжет свое серое вещество и сам придумает где. А нет - так пусть
отправляется бабочек ловить.
При этом, конечно, трудно уберечься от клещей, а раз мы нарвались на
ядовитый плющ. Мой спутник пострадал, а у меня, видно, был иммунитет.
С июня по январь меня имели трое мальчишек от шестнадцати до двадцати
лет и один женатый человек тридцати одного года. Его я включила в реестр
из ложной убежденности в том, что женатый мужчина более искусен и
непременно устроит мне желаемый фейерверк. Итого: совокуплений - девять,
оргазмов - три, из них один восхитительный. Время, затраченное на половую
жизнь: в среднем по пять минут на каждый случай, то есть явно
недостаточно. Я поняла, что жизнь может быть прекрасна... но что мужчины
моего окружения разнятся от недотепы до болвана.
Миссис Гранди меня, как будто, не замечала.

К Новому году я решила сказать отцу, чтобы он записал меня в Фонд
Говарда. Не из-за денег - я так и не знала, сколько и достаточно ли там
платят, - просто мне хотелось получить возможность познакомиться с более
подходящими мужскими особями. Охотничьи угодья графства Лайл оказались
слишком бедны для Морин. Я твердо поняла, что, даже если секс и не все на
свете, замуж выйти я все-таки хочу - и за такого мужчину, с которым
хочется лечь спать пораньше.
Тем временем я старалась сделать из Морин настолько желанную самочку,
насколько это возможно, и внимательно прислушивалась к советам отца. (Я
знала, что мне нужен мужчина, похожий на него - лет на двадцать пять
помоложе. Или на двадцать, ну пусть на пятнадцать. Но готовилась к тому,
чтобы взять наиболее похожего из тех, кто подвернется.)
С того дня, как мы с Чаком залезли в судейскую ложу, до конца года
оставалось еще Двести дней. Умножим двести на двадцать четыре и еще на
шестьдесят - получится двести восемьдесят восемь тысяч минут. Из них около
сорока пяти я занималась сексом - остается сто девяносто девять дней,
двадцать три часа и пятнадцать минут. Отсюда следует, что мне хватало
времени и на другие дела.
То лето было одним из самых лучших в моей жизни. Хотя мне не часто
приходилось получать удовольствие, и оно было не слишком велико, ложилась
и вставала я с мыслью о нем. Это заставляло сиять мои глаза и освещало мои
дни. Я испускала женские феромоны, словно самка моли, и улыбка не сходила
с моих губ. Пикники, купание в Осейдже (вы не поверите, что мы при этом на
себя надевали), загородные танцульки. На последние косо смотрели
методистская и баптистская церкви, зато их поощряли мормоны - ради
привлечения возможных новообращенных. Отец убедил мать, я посещала эти
танцы и научилась разным народным пляскам. И конкурсы на лучший арбуз, и
любой повод собраться компанией.
Я выбросила из головы мечты о Миссурийском университете в Колумбии.
Ведя книги отца, я поняла, что содержать меня четыре года в колледже
просто нет возможности. И потом, я не слишком стремилась стать сестрой
милосердия или школьной учительницей - так зачем же мне формальное (и
дорогостоящее) высшее образование. Книгочеем я останусь на всю жизнь, но
диплом для этого иметь не обязательно.
Поэтому я решила стать образцовой домашней хозяйкой и для начала
научиться готовить.
Я дежурила на кухне в очередь с сестрами с того дня, как мне
исполнилось двенадцать, и к пятнадцати годам хорошо умела готовить простые
блюда.
Но я задумала сделаться искусной поварихой.
Мать заметила мой возросший интерес к кулинарии, и я сказала ей почти
что правду.
- Chere mama, я ведь когда-нибудь выйду замуж. По-моему, лучший
подарок, который я могу сделать своему мужу, - это умение хорошо готовить.
Может, у меня и не хватит таланта, чтобы стать шеф-поваром. Но попробовать
можно.
- Морин, ты можешь добиться всего, если захочешь. Никогда не забывай
об этом.
И она учила меня, выписывала из Нового Орлеана французские поваренные
книги, которые мы вместе штудировали. Потом отправила меня на три недели к
тете Кароль, которая обучила меня креольской кухне. Тетя Кароль была
южанка французского происхождения, после Гражданской войны вышедшая - о
ужас! - за проклятого янки, за старшего брата отца дядю Эвинга, ныне
покойного. Дядя Эвинг участвовал в оккупации Нового Орлеана и однажды дал
в зубы сержанту, спася тем от беды девицу-южанку. За этим последовало
разжалование из капралов в рядовые - и женитьба.
В доме тетушки Кароль о войне никогда не говорили.
Не часто говорили о ней и у нас дома - ведь мы, Джонсоны, не были
уроженцами Миссури, а происходили из Миннесоты и, как люди пришлые, по
примеру отца не затрагивали тем, могущих огорчить наших соседей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24