Не обращая внимания на мерцающие желтые огоньки на своей панели, он принялся распевать: «Франки и Джонни любили друг друга… ах, ребята, как они любили друг друга… и в верности клялись…»
Мистер Кику обладал приятным баритоном и полным отсутствием слуха.
Больше всего его радовало, что эта глупая, ни с чем несообразная история с хрошиа наконец подошла к концу … и никто не свернул себе шею. Старый добрый доктор Фтаемл намекнул, что имеются неплохие шансы на установление дипломатических отношение, ибо хрошии были предельно обрадованы, обнаружив, наконец, свою пропавшую соотечественницу.
Да, дипломатические отношения с такой могучей расой, как хрошии, были бы весьма полезны… они должны стать нашими союзниками, хотя это не так просто, скорее всего, придется подождать какое-то время. Возможно, не очень долго, прикинул Кику, пока они перестанут сходить с ума от Луммокса; они его… или ее прямо обожествляют.
Вспоминая все происшедшее, можно понять их реакцию. Кто мог предположить, что существо величиной в полдома и возрастом в сто пятьдесят лет все еще ребенок? Или что у представителей этой расы руки появляются лишь тогда, когда ребенок становится достаточно взрослым, чтобы пользоваться ими? Интересно: почему эта хрошиа значительно крупнее, чем ее соотечественники? Именно ее размеры смутили Гринберга, да и его самого сбили с толку. Интересно, в чем тут дело… надо посоветоваться с ксенологами.
Хотя не стоит. Наконец Луммокс отправился… точнее, отправилась на корабль хрошии. Без шума, без хлопот, без особых церемоний. Опасность позади. Неужели они в самом деле могли испепелить, испарить Землю? Хорошо, что мы так и не выяснили это. Все хорошо, что хорошо кончается. Кику снова замурлыкал.
Мистер Кику продолжал напевать, когда тревожно замерцал сигнал «срочный вызов», и промурлыкал последние строфы прямо в лицо Гринбергу: «…пока будут звезды сиять, мы…»
— Сергей, ты можешь петь тенором? — спросил он.
— Чего ради вас это волнует, босс? Никогда не пробовал.
— Ты просто завидуешь. В чем там дело, сынок? Все в порядке?
— Видите ли, босс… тут маленькая заминка. Со мной доктор Фтаемл. Можем ли мы с вами встретиться?
— В чем дело?
— Поговорим, когда будем одни. Годится комната для совещаний?
— Приходи в офис, — мрачно сказал мистер Кику.
Отключившись, он открыл ящик стола и потянулся за таблетками.
Гринберг и медузоид явились тотчас же; Гринберг, демонстрируя крайнее изнеможение, сразу же шлепнулся в кресло, вытащил из кармана сигареты, но обронил их. Вежливо поприветствовав доктора Фтаемла, мистер Кику сразу же обратился к Гринбергу:
— Ну?
— Луммокс не хочет трогаться с места.
— Что?
— Отказывается. Хрошии носятся с места на место, как муравьи, буквально выходят из себя. Пришлось поставить заграждения, и теперь та часть космопорта, где они сели, блокирована. Что-то надо делать.
— Чего ради? Тут есть чему удивляться, но я отказываюсь считать, что это наше дело. А почему она отказывается грузиться?
— Ну… — Гринберг беспомощно посмотрел на Фтаемла.
— Разрешите мне разъяснить ситуацию, — вежливо сказал раргиллианин. — Видите ли, сэр, хрошиа отказывается идти на борт судна без своего хозяина.
— Хозяина?
— Без мальчика, босс. Без Джона Томаса Стюарта.
— Совершенно верно, — согласился Фтаемл. — Хрошиа утверждает, что она растила и воспитывала «Джонов Томасов» долгое время, и она отказывается возвращаться домой без Джона Томаса. И тут она непоколебима.
— Вижу, — согласился мистер Кику. — Иными словами, мальчик и хрошиа привязаны друг к другу. Ничего удивительного; они вместе росли. Но Луммоксу придется примириться с этой разлукой — так же, как Джону Томасу. Насколько я помню, он доставил нам немало хлопот; пришлось сказать ему, чтобы он держал язык за зубами, и отправить его домой. Вот что должны они сделать: сказать ей, чтобы она помалкивала, запихнуть ее, если понадобится, силой на корабль и отправляться восвояси. В конце концов ради этого они и явились к нам.
— Разрешите сказать вам, сэр, — ответил раргиллианин, — что, используя привычные термины, вы ошибаетесь, оценивая существо проблемы. Я говорил с ней на ее собственном языке.
— Что? Неужели она успела так быстро выучить его?
— Она давно уже знает его. Хрошии, мистер Заместитель Секретаря, знают собственный язык с колыбели. Это инстинктивное знание языка служит объяснением того, почему им так трудно осваивать другие языки и пользоваться ими. Хрошиа говорят на вашем языке примерно на уровне четырехлетнего ребенка, хотя, насколько я понимаю, она познакомилась с ним довольно давно. Но на своем собственном языке она говорит совершенно бегло… и достаточно резко, что с сожалением вынужден я признать.
— Ах, вот как? Ну что ж, изложите. Слова не могут нас задеть.
— Она сказала… она отдала командиру экспедиции приказ немедленно найти ее любимца. Немедленно. В противном случае, заявила она, она останется здесь и будет растить «Джонов Томасов».
— И, — добавил Гринберг, — командир предъявил нам ультиматум: немедленно представить Джона Томаса… или же…
— И это «или же» означает то, что я предполагал? — медленно сказал Кику.
— То самое, — просто сказал Гринберг. — И после того, как я увидел их корабль, я не сомневаюсь в их возможностях.
— Вы должны понять, сэр, — серьезно добавил Фтаемл, — что командир расстроен так же, как и вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81