Так или иначе, но начало этой войны датируется как раз тем
месяцем, когда я погрузился на свой первый корабль. Все, что было до этого
и даже несколько позже, характеризовалось не иначе как "инциденты",
"патрульные столкновения", "превентивные акции" и тому подобное. Однако
парни гибли в этих "инцидентах" точно так же, как и в официально
провозглашенной войне.
Если быть точным до конца, то ощущение войны у солдата ненамного шире,
чем у обычного штатского: солдат видит ее только на том небольшом участке,
на котором находится сам. А когда не участвует в боевых действиях,
прикидывает, как получше провести свободное время, увильнуть от
недремлющего сержанта или подлизаться к повару и получить сверх нормы
что-нибудь "эдакое". К тому времени, когда Котенок Смит, Эл Дженкинс и я
оказались на Лунной базе, "Дикие кошки Вилли" уже участвовали в нескольких
выбросах. В отличие от нас они уже были солдатами. Однако никто не проявлял
по отношению к нам высокомерия, не пижонил. После привычной строгости
инструкторов сержанты и капралы действующей армии казались нам удивительно
общительными и простыми.
Потребовалось некоторое время, чтобы понять, что такое отношение
объяснялось снисходительностью: мы в их глазах были никем, нас даже ни к
чему было отчитывать, пока никто из нас не участвовал в настоящем боевом
выбросе. Только тогда станет ясно, сможем или не сможем мы заменить тех,
кто в этом выбросе получит свое.
Только теперь я понимаю, каким зеленым тогда был. Наша "Долина Фордж"
еще стояла на Луне, я бродил по разным отсекам, привыкая к кораблю.
В одном из коридоров столкнулся с командиром нашей группы, одетым по
полной форме. В мочку его левого уха была вдета серьга - небольшой, искусно
сделанный золотой череп, скопированный, кажется, с древней эмблемы -
"Веселого Роджера". Только вместо двух скрещенных костей под черепом была
целая вязанка: очень маленькая, едва разглядишь.
Раньше, дома, я всегда носил серьгу или еще какое-нибудь украшение. В
лагере обо всех этих безделушках я даже не вспомнил. Но тут вдруг увидел
вполне подходящую к нашей форме красивую штуковину, и мне ужасно захотелось
такую же. Деньги у меня еще оставались, и я решился:
- Э-э... сержант... Где вы достали такую сережку? Подходящая вещица...
Он ничем не выдал своего удивления, даже не улыбнулся.
- Тебе нравится?
- Да, очень! - Я тут же подумал, что пара таких сережек будет
выглядеть еще лучше, только надо заказать две нормальные кости под черепом
вместо этой непонятной груды. - Их можно купить на базе?
- На базе их никогда не продавали. Не думаю, что тебе удастся их
достать здесь. Но когда мы прибудем туда, где такие штуки водятся, я тебе
непременно сообщу. Обещаю.
- О, спасибо!
- Не за что.
Потом я видел еще у нескольких человек такие же сережки, только с
разным количеством костей - у одних меньше, у других больше... Оказалось,
что их действительно разрешают носить с формой, по крайней мере в
увольнении. Очень скоро и я обзавелся парой этих серег, обнаружив, правда,
что цена для такой маленькой золотой вещицы непомерно высока...
Та операция называлась "Дом багов". В книгах по истории ее чаще
именуют Первой битвой на Клендату. Операция была проведена вскоре после
того, как они уничтожили Буэнос-Айрес. Только смерть огромного города
заставила Землю по-настоящему понять, что происходит.
Так уж получается, что большая часть населения, никогда не покидавшая
планеты, не верит в существование других миров. Я знаю это по себе, ведь
и я совершенно не принимал в расчет существование других миров, пока не
пришлось столкнуться с ними нос к носу.
Трагедия с Буэнос-Айресом потрясла человечество, и сразу стали
раздаваться крики, что нужно собрать все имеющиеся в наличии силы возле
Земли, окружить ее плотным кольцом защиты. Конечно, все это глупость. Войны
выигрываются не обороной, а нападением - это азбука. Во время войны не
существует Министерства обороны - можете залезть в учебники истории. Но
подобная реакция, похоже, типична для людей сугубо гражданских, они сразу
требуют себя защитить и при этом желают контролировать ход войны. Хотя, по
мне, эта ситуация напоминает панику на борту самолета, когда пассажиры
врываются в кабину, начинают теснить пилота и наперебой рвутся к штурвалу -
как раз в то время, когда над всеми нависла беда.
Однако моего мнения никто не спрашивал. Мне предписывалось лишь
беспрекословно выполнять приказы. Мы разрывались между обязанностью
защитить Землю и остальные планеты Федерации и необходимостью вести
настоящую войну с багами. Насколько я помню, разрушение Буэнос-Айреса не
привлекло особо моего внимания: по крайней мере мы не реагировали на него
так бурно, как жители Земли. В это время наш корабль мчался в двух парсеках
от планеты по пространству Черенкова, и сама новость была передана с
другого корабля, только когда мы вышли в обычное пространство.
Я подумал только: "Господи, какой ужас!" - и пожалел, что больше
никогда не увижу чудесного города, в котором бывал. Но все же Буэнос-Айрес
не был моим родным городом, Земля казалась теперь такой далекой, а я таким
занятым... Ведь я должен был участвовать в первом нападении на Клендату -
планету багов, и операция вот-вот должна была начаться. Поэтому мы неслись
на предельной скорости и отключили поле внутренней гравитации на "Долине
Фордж", чтобы высвободить побольше энергии для двигателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78