Однако сейчас в моей душе возникло
что-то, чему я не находил объяснения.
Затем я понял. Я прошел перевал.
Я был на перевале, о котором писал полковник Дюбуа. Я только что
перешел его и теперь начал спускаться, тихонько напевая. Степь оставалась
все той же, плоской, как лепешка, но всю дорогу от лагеря и полдороги назад
я шел тяжело, словно взбирался в гору. Потом в какой-то момент - думаю, это
произошло, когда я пел, - преодолел верхнюю точку и зашагал вниз. Груз
больше не давил на плечи, в сердце не осталось тревоги.
Когда мы вернулись в лагерь, я не пошел к сержанту Зиму. Я уже не
чувствовал необходимости. Наоборот, он сам поманил меня.
- Да, сэр?
- У меня к тебе вопрос личного свойства... так что можешь не отвечать,
если не хочешь.
Он замолчал, а я подумал, что это новое вступление к очередной
проработке, и напрягся.
- Ты получил сегодня письмо, - начал он. - Совершенно случайно я
заметил, хотя это совсем не мое дело, имя на обратном адресе. Имя довольно
распространенное, но... как я уже говорил, ты можешь и не отвечать... но
все-таки... не может ли случайно быть так, что у автора этого письма не
хватает левой ладони?
Я почувствовал, как мое лицо вытянулось.
- Откуда вы знаете?.. Сэр.
- Я был рядом, когда это произошло. Полковник Дюбуа? Правильно?
- Да, сэр. Он преподает у нас в школе историю и нравственную
философию.
Думаю, единственный раз я смог поразить сержанта Зима. Его брови,
словно против его воли, полезли вверх, глаза расширились.
- Ax, вот как? Тебе неимоверно повезло. - Он помолчал. - Когда будешь
писать ответ - если ты, конечно, не против, - передай ему от меня поклон.
- Да, сэр. Он вам также передал привет.
- Что?
- Э-э... я не уверен. - Я вынул письмо и прочел: - "...если тебе
случится встретиться с кем-нибудь из моих старых друзей, передай горячий
им привет". Это ведь и вам, сэр?
Зим задумался, глядя сквозь меня.
- А? Да, конечно. Мне среди прочих. Большое спасибо...
Но вдруг он изменился, даже голос стал другим:
- До смотра осталось девять минут. А тебе еще надо принять душ и
переодеться. Поворачивайся, солдат!


7
Один новобранец был таким глу-
пым, что хотел наложить на себя
руки. Ему казалось, что он все
потерял и ничего не приобрел вза-
мен. Но день сменился другим, а
ему никто не делал поблажек. И
вдруг сам по себе он стал чувст-
вовать себя лучше...
Редьярд Киплинг
Я не собираюсь много распространяться о своей подготовке. В основном
она состояла из простой рутинной работы. Но она перестала меня угнетать,
так что и рассказывать о ней особенно нечего.
Единственное, о чем хотелось бы упомянуть, - это наши скафандры:
отчасти из-за того, что я тогда был просто очарован ими, отчасти из-за
того, что благодаря им попал в беду. Говорю об этом без всяких жалоб -
получил то, что заслуживал.
Солдат Мобильной Пехоты связан со своим скафандром примерно так же,
как человек из К-9 со своим партнером-псом. Именно благодаря
бронескафандрам (а также звездным кораблям, которые доставляют нас в нужное
место Вселенной, и капсулам, в которых десантируемся) мы и зовем себя
Мобильной Пехотой, а не просто пехотой. Скафандр дарит нам острое зрение и
острый слух, крепкую спину (чтобы нести тяжелое вооружение и броню) и
быстрые ноги. Он даже прибавляет ума ("ума" в военном смысле слова), а
также снабжает нас значительной огневой мощью, стойкой защитой.
Наш скафандр отличается от скафандра космического, хотя и способен
выполнять его функции. С другой стороны, это не только доспехи. Это и не
танк, однако рядовой Мобильной Пехоты вполне может справиться с
подразделением таких штуковин, если, конечно, какой-нибудь глупец
догадается выпустить танки против Мобильной Пехоты. Скафандр - не
космический корабль, но может летать.
Однако ни космические, ни воздушные боевые аппараты не могут вести
эффективную борьбу против человека в скафандре, разве что устроят
массированную бомбардировку того района, где этот человек находится (все
равно что сжечь дом, чтобы уничтожить муху). Мы же способны проделать
множество вещей, на которые звездные и воздушные корабли не способны.
Существует дюжина различных способов проведения массированного уничтожения
с помощью кораблей и ракет различных видов, катастроф такого масштаба, что
войну можно считать законченной, так как целый народ или целая планета
просто перестает существовать. Мы привносим в боевые действия
избирательность, делаем войну таким же личным делом, как удар по носу. Мы
можем действовать избирательно, создавая давление в определенной точке и на
определенное время. На моей памяти Мобильная Пехота никогда не получала
приказа спуститься и уничтожить (или захватить) всех хромых и рыжеволосых,
проживающих в установленном районе. Однако если нам скажут, мы сделаем.
Ей-богу!
Что ж, мы простые ребята, которые спускаются с неба в назначенный час,
в назначенное место, закрепляются, выковыривают противника из нор,
заставляют идти туда-то и туда-то, окружают или уничтожают его. Мы пехота,
а она не чуждается крови и идет прямо туда, где враг, и сталкивается с ним
нос к носу. Мы делаем это - меняются времена, меняется оружие, но суть
нашей профессии остается неизменной, такой же, как тысячи лет назад, когда
вооруженные мечами орды неслись за своим вождем с диким боевым кличем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78