Так или иначе, они тщательно
просмотрели все наши документы. Потом сняли отпечатки пальцев, и та. что
помиловидней, вставила в глаз лупу - такую, какие бывают у часовщиков и
ювелиров, и долго сравнивала отпечатки наших пальцев от рождения до
нынешнего дня. Точно также она рассматривала и сравнивала наши подписи. Я
уже начал сомневаться, происходит ли все это на вербовочном пункте. Сержант
подал голос:
- Вы нашли подтверждение тому, что они отвечают за свои действия и
могут принять присягу?
- Мы обнаружили, - начала та, что постарше, - что документы,
отражающие их нынешнее физическое состояние, являются официальным
авторитетным заключением, сделанным специальной комиссией психиатров.
Комиссией установлено, что оба претендента психически нормальны и могут
принимать присягу. Никто из них не находится под влиянием алкоголя,
наркотиков или других препаратов, а также гипноза.
- Очень хорошо, - он повернулся к нам. - Повторяйте за мной: я,
достигнув совершеннолетия, по своей собственной воле...
- Я, - как эхо начали повторять мы, - достигнув совершеннолетия, по
своей собственной воле...
- ...без всякого насилия со стороны кого бы то ни было, при отсутствии
посторонних стимулов, после получения всех необходимых предупреждений и
объяснений о последствиях данной присяги...
- ...поступаю на Федеральную Службу Федерации Землян на срок не менее
двух лет, а также на любой более длительный срок, если это будет вызвано
необходимостью службы...
На этом месте я слегка поперхнулся. Я всегда думал, что срок - это
только два года, потому что так говорили все, и никто не упоминал других
сроков. Неужели нас вербуют на всю жизнь?
- Я клянусь соблюдать и защищать Конституцию Федерации от любых
возможных врагов на Земле и вне Земли; поддерживать и защищать
конституционные свободы и права граждан и жителей Федерации, включенных в
нее государств и территорий: выполнять на Земле и вне Земли все
предписанные мне законом обязанности, а также обязанности, предписанные мне
моим командованием...
- ...выполнять все соответствующие законам приказы Главнокомандующего
федеральной Службы, всех офицеров и лиц, облеченных необходимыми
полномочиями...
- ...требовать такого же подчинения приказам от всех находящихся на
службе гуманоидов и негуманоидов, подчиненных мне...
- ...и после увольнения с активной службы по окончании полного
вышеуказанного срока выполнять все обязанности и пользоваться всеми правами
федерального гражданства...
Удивительно! Мистер Дюбуа довольно долго проводил анализ присяги
Федеральной Службы с точки зрения истории и нравственной философии. Он даже
заставлял нас выучить эту присягу фразу за фразой, но теперь эти слова
подступили вплотную, надвинулись, слившись в тяжелую громадину, готовую
раздавить, словно колеса Джаггернаута.
В какой-то момент я вдруг почувствовал, что перестал быть штатским
человеком, в голове появилась звенящая пустота: я еще не знал, кем
становлюсь, хотя понял уже, кем перестал быть.
- И да поможет мне Господь! - проговорили мы оба вслед за сержантом, и
Карл перекрестился. Перекрестилась и женщина, что была помоложе.
После этого опять было изрядное количество подписей, опять брали
отпечатки зальцев - причем со всех пяти. Нас сфотографировали, и цветные
фотографии подшили в дело. Наконец сержант Звездного Флота оглядел нас в
последний раз:
- Так. Вот вроде и все. Самое время отправляться на ланч. Леди, вы
свободны.
Я с трудом проглотил слюну.
- ...Сержант?
- Что? Слушаю.
- Могу ли я отсюда как-то уведомить своих родителей? Сказать им, что
я... Сказать им о результате?
- Мы можем обставить все еще лучше.
- Сэр?
- Вы оба свободны теперь на сорок восемь часов. - Он холодно
улыбнулся.- Вы знаете, что будет, если вы не вернетесь?
- Трибунал?
- Можно обойтись без бутафории. Просто на ваших бумагах появится
отметка: срок службы удовлетворительно не закончен. И у вас никогда не
будет другого шанса. Мы даем вам время остыть. А те детки, что приходят
сюда, ничего серьезного не имея в виду, больше не возвращаются. Это спасает
правительство от лишних расходов, а ребятишек и их родителей от стыда: ведь
никто ни о чем так и не узнает. Вы даже можете не говорить своим
родителям... Итак, в полдень послезавтра мы увидимся. Если, конечно,
увидимся.
То, что случилось дома, трудно описать. Отец сначала набросился на
меня, потом утих и начал увещевать. Мама ушла и закрылась в спальне. Когда
я покидал дом - на час раньше, чем требовалось, - меня никто не провожал.
Я остановился перед столом, за которым сидел сержант, и подумал, что
нужно как-то отсалютовать. Но не знал как. Он поднял голову и посмотрел на
на меня.
- А, вот твои бумаги. Возьми и иди в комнату 201. Они возьмут тебя в
оборот. Постучи и войди.
Через два дня я уже знал, что пилотом мне стать не суждено. После
разного рода осмотров и тестов мои бумаги пополнились новыми записями:
невысокая степень интуитивного восприятия... невысокий уровень
математических способностей... невысокий уровень математической
подготовки... хорошая реакция... хорошее зрение. Я был рад, что хоть что-то
у меня хорошее, и с тоской думал, что максимально доступная мне скорость -
это скорость счета на пальцах.
Еще четыре дня я подвергался испытаниям дикими, немыслимыми тестами, о
которых никогда даже не слышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78