Он это знал совершенно
точно, хотя и не смог бы объяснить, откуда у него такая уверенность.
Решение, предопределявшее участь Семей, казалось ему сейчас роковой
ошибкой. Более мужественным было бы остаться и бороться за свои права,
даже если в этой борьбе Семьям предстояло бы погибнуть. Вместо этого они
пролетели половину Вселенной (Лазарус всегда был максималистом в оценках),
чтобы найти себе тихий угол. Они нашли один, но он оказался уже занят
созданиями, настолько превосходившими людей по развитию, что
сосуществовать с ними было невозможно... более того, настолько уверенными
в своем превосходстве, что они не истребили непрошеных гостей, а
зашвырнули их на эту стриженую лужайку для гольфа.
Уже сами по себе подобные действия следовало рассматривать как
издевательство. "Новые Рубежи" стали кульминацией пятисотлетнего развития
технической мысли человечества, вершиной того, что мог создать человек, -
а корабль швырнули через бездны пространства с такой легкостью, с какой
ребенок посадил бы в гнездо выпавшего птенца.
Человечки вроде бы не собирались выживать людей с планеты, но и они
по-своему деморализовали их не меньше, чем боги Джокайры. Один отдельно
взятый абориген был наделен сознанием младенца, однако их групповой
интеллект оставлял далеко позади лучшие умы человечества. Даже Энди. Людям
нечего и надеяться на то, что они когда-нибудь достигнут подобного уровня.
С таким же успехом кустарная мастерская могла бы соперничать с
автоматизированной кибернетической фабрикой. Пойди люди - будь это
возможно - на объединение в подобные группы (в чем Лазарус искренне
сомневался), они утратили бы (и в этом Лазарус был совершенно убежден) то,
что делало их людьми.
Он поймал себя на мысли, что во всем отдает предпочтение людям. Но он
ведь и был человеком!
Тянулись дни, а Лазарус все спорил сам с собой: его мучили проблемы,
не дававшие покоя испокон веков людям его склада с той поры, как первая
человекообразная обезьяна почувствовала себя человеком, - проблемы,
которые не решались ни с помощью набитого брюха, ни с помощью сложнейших
машин. Итог его бесконечных размышлений ничем не отличался от того, к
которому свелись все духовные поиски его далеких предков. Зачем? Во имя
чего живет человек? Ответа не было. Лишь зрела подсознательная уверенность
в том, что человек не предназначен для праздного времяпрепровождения.
Его тревожные раздумья прервало неожиданное проявление одного из
человечков.
- ...приветствую тебя, старый друг... твоя жена Кинг желает, чтобы ты
вернулся домой... ему нужен твой совет...
- Что случилось? - спросил Лазарус.
Но человечек то ли не мог, то ли не хотел ответить на этот вопрос.
Лазарус затянул потуже ремень и тронулся на юг.
- ...нет нужды идти медленно... - пришла мысль.
Человечек привел Лазаруса на полянку за небольшой рощицей деревьев,
на которой стояло яйцевидное сооружение высотой футов в шесть. Сооружение
было абсолютно гладким, если не считать дверцы сбоку. Абориген вошел
внутрь, а за ним с трудом втиснулся Лазарус. Дверь захлопнулась.
Почти сразу же она открылась, и Лазарус увидел, что они находятся на
пляже, чуть в стороне от человеческого поселения. Фокус выглядел весьма
эффектно.
Лазарус заторопился к одной из шлюпок, в которой капитан Кинг и
Барстоу оборудовали нечто вроде административного центра поселения.
- Вы посылали за мной, шкипер? Что случилось?
Лицо Кинга было сурово.
- Это касается Мэри Сперлинг...
Лазарус почувствовал, как по его спине пополз холодок.
- Умерла?
- Нет. Не совсем так. Она ушла к человечкам. Влилась в качестве
"жены" в одну из групп.
- Что? Не может быть!
Лазарус ошибался. Конечно, о скрещивании между аборигенами и людьми
не могло быть и речи, но при наличии симпатии и обоюдного желания ничто не
препятствовало тому, чтобы человек влился в одну из "эго"-групп, растворив
в ее множественной личности свою индивидуальность.
Мэри Сперлинг, которая все время терзалась мыслью о приближающейся
смерти, усмотрела в бессмертии группового "эго" единственный выход.
Поставленная перед извечной проблемой жизни и смерти, она избрала... ни то
ни другое. Потерю самой себя. Она нашла группу, готовую принять ее,
растворила в ней свое "я".
- Это порождает массу новых проблем, - заключил Кинг. - Слэйтон и
Заккур, ну и я, решили, что лучше вам сейчас быть здесь.
- Да, да, конечно... Но где Мэри? - в ужасе воскликнул Лазарус и
бегом бросился наружу, не дожидаясь ответа. Он промчался через поселение,
не реагируя на приветствия и попытки остановить его. Неподалеку от лагеря
он наткнулся на аборигена. Остановившись как вкопанный, он спросил:
- Где Мэри Сперлинг?
- ...я Мэри Сперлинг...
- Господи Боже мой! Но ты не можешь ею быть!
- ...я Мэри Сперлинг, и Мэри Сперлинг - это я... ты не знаешь меня,
Лазарус?.. я знаю тебя...
Лазарус замахал руками:
- Нет! Я хочу видеть Мэри Сперлинг, которая выглядит как человек...
как я!
Абориген поколебался:
- ...тогда следуй за мной...
Лазарус нашел ее далеко от лагеря. Ясно было, что она избегает
остальных колонистов.
- Мэри!
Она ответила ему мыслью:
- ...жаль видеть тебя обеспокоенным... Мэри Сперлинг больше нет...
она теперь часть нас...
- О, Мэри, ради Бога, перестань! Не морочь мне голову! Разве ты не
узнаешь меня?
- ...конечно, я знаю тебя, Лазарус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78