Лазарус проводил его до дверей храма, в котором планировалось
проведение церемонии. Форд был совершенно обнажен, как и всякий
джокайриец. Лазарус же, поскольку обряд не допускал присутствия
посторонних в святилище, остался в своем килте. Многие колонисты, за
долгие годы полета истосковавшиеся по солнцу, предпочитали ходить нагишом
там, где позволяли приличия. Не пользовались практически одеждой и
джокайрийцы. Но Лазарус всегда был одет. И даже не потому, что его
моральные устои не позволяли ему этого, а из тех соображений, что на голом
человеке бластер выглядел бы более чем странно.
Криил Сарлуу поприветствовал их и повел Форда в храм.
Лазарус крикнул вслед:
- Не вешай носа, старина!
Потом он стал ждать. Он закурил сигарету, докурил ее и отбросил
окурок. Погулял взад-вперед. Он понятия не имел, сколько ему предстоит
маяться. Неопределенность усугубляла томительность ожидания; процедура,
казалось, тянулась слишком долго.
В конце концов двери распахнулись и из них повалила толпа аборигенов.
Они казались чем-то озабоченными и, увидев Лазаруса, старались миновать
его стороной. Наконец огромный вход опустел и на пороге появилась фигура
человека. Он выбежал из храма и опрометью бросился вдоль по улице.
Лазарус узнал Форда.
Форд не остановился, пробегая мимо Лазаруса. Он слепо мчался вперед.
Через несколько шагов он споткнулся и упал. Лазарус поспешил к нему.
Форд не делал попыток встать. Он лежал ничком, лицом вниз, и плечи
его содрогались от неудержимых рыданий.
Лазарус присел возле него на корточки и потряс его.
- Слэйтон! - позвал он. - Что случилось? Что с вами?
Форд поднял голову, взглянул на него мокрыми от слез глазами, полными
ужаса, и на мгновение перестал всхлипывать. Говорить он не мог, но,
кажется, узнал Лазаруса. Он протянул руки, прижался к нему и разрыдался
еще сильнее, чем прежде.
Лазарус высвободился и отвесил Форду увесистую пощечину.
- Перестаньте, - приказал он. - Лучше расскажите, в чем дело!
Голова Форда дернулась от удара, он снова перестал всхлипывать, но
по-прежнему не мог выговорить ни слова. Взгляд его был затуманен.
На них легла чья-то тень. Лазарус обернулся и выхватил бластер. В
нескольких ярдах от них стоял Криил Сарлуу, не делая попыток приблизиться.
И вовсе не из-за оружия - он никогда раньше его не видел и не мог знать,
что это такое.
- Это ты!.. - прорычал Лазарус. - Какого... Что вы с ним сделали?
Потом он сообразил, что Сарлуу его не понимает, и перешел на понятный
аборигену язык:
- Что случилось с моим братом Фордом?
- Забери его, - ответил Сарлуу. Губы его дрожали. - Это очень плохо.
Это очень-очень плохо.
- Как будто я сам не вижу! - буркнул Лазарус, не удосужившись
перевести свои слова на джокайрийский.

3
Безотлагательно было созвано совещание в прежнем составе, за
исключением председателя. Лазарус рассказал о том, что произошло. Шульц
доложил о состоянии Форда.
- Медики пока не нашли причины недуга. С уверенностью можно сказать
только то, что Администратор страдает от возникшего по неизвестной причине
острейшего психоза. До сих пор нам не удалось вступить с ним в контакт.
- А он вообще-то говорит хоть что-нибудь? - осведомился Барстоу.
- Всего лишь одно или два, да и то самые простейшие. Например, насчет
еды или питья. А любая попытка выяснить причины потрясения вызывает у него
мгновенные приступы истерики.
- И вы не можете поставить диагноз?
- Если вы хотите услышать мое собственное мнение, выраженное
доступными словами, то я бы сказал, что он перепуган до смерти. Но... -
добавил Шульц, - я и раньше сталкивался с синдромами страха. Однако
никогда прежде не видел ничего подобного.
- А я видел, - вдруг сказал Лазарус.
- Вы? Где? При каких обстоятельствах?
- Однажды, лет двести назад, - начал рассказывать Лазарус, - когда я
был еще мальчишкой, я поймал взрослого койота и запер его в сарае. Я
почему-то тешил себя надеждой, что смогу выучить его и сделать из него
охотничьего пса. У меня ничего не получилось. Так вот, сейчас Форд ведет
себя точно так же, как тот койот.
Наступило тягостное молчание. Первым заговорил Шульц:
- Я не совсем понял, что вы этим хотели сказать. В чем тут аналогия?
- В общем-то, - медленно ответил Лазарус, - это всего-навсего
предположение. Единственный, кто знает истинную причину случившегося, -
сам Слэйтон, но он не может говорить. На мой взгляд, все мы совершили
глупейшую ошибку, неверно оценив этих самых джокайрийцев. Мы считали их
почти людьми только потому, что они похожи на нас внешне и почти столь же
цивилизованны. На самом деле они вовсе не люди. Они... домашние животные.
Минуточку, - добавил он. - Не спешите. Я знаю, о чем вы подумали. На
этой планете есть и люди, правильно. Настоящие люди. Они живут в храмах, и
джокайрийцы называют их богами. И это действительно боги!
Никто не проронил ни слова, и Лазарус продолжал:
- Мне понятны ваши сомнения. Поймите, я не собираюсь пачкать вам
мозги и просто выкладываю то, что пришло мне в голову. Я уверен в одном: в
этих храмах кто-то обитает, и этот кто-то настолько могущественен, что его
можно назвать богом. Кем бы ни были эти существа, именно они являются
доминирующей на этой планете расой - ее людьми! Для них все остальные - и
джоки, и мы - просто животные, дикие или ручные. Мы ошиблись, посчитав,
что местная религия просто предрассудок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78