– Взлетать и садиться на Луне я еще не пробовала. Думаю, что несколько минут.
– Надо лететь! Они в любую минуту могут вернуться.
– Да, Кип, – она влезла в гнездо и склонилась над приборами.
Через минуту она вылезла обратно. Лицо ее побледнело, осунулось, стало совсем детским.
– Прости, Кип. Никуда мы с тобой не полетим.
– Что случилось, почему? Ты что, забыла, как им управлять?
– Нет. Они унесли «мозг».
– Унесли что?
– "Мозг". Маленький прибор размером с орех, который помещается вот сюда, – она показала мне паз. – Тогда нам удалось бежать, потому что Материня сумела его стащить. Нас заперли в пустом корабле, так же, как сейчас. Но у нее был «мозг», и мы сумели улететь. – Крошка выглядела совершенно отчаявшейся и растерянной. – Следовало мне догадаться раньше, что он не оставит его в рубке. Пожалуй, что я и догадывалась, только не хотела себе в этом признаваться. Извини.
– Слушай, Крошка, мы так просто не сдадимся. Может, я сумею что-нибудь соорудить.
– Нет, Кип, – покачала она головой. – Не так-то это просто. Автомобиль ведь не поедет, если вместо генератора поставить макет. Я толком не представляю себе функций этого приспособления и прозвала его «мозгом», потому что оно такое сложное.
– Но... – я замолчал. Дайте туземцу с острова Борнео новехонький автомобиль и выньте свечи – заведет он его? – Что можно придумать взамен полета, Крошка? Есть предложения? Если нет, покажи мне, где входной люк. Я стану там с этой штукой, – я потряс ломом, – и размозжу голову каждому, кто сунется.
– Я в растерянности, – сказала она. – Надо искать Материню. Если она здесь, то что-нибудь придумает.
– Ладно. Но сначала все-таки покажи мне люк. Я покараулю, пока ты будешь ее искать.
Меня охватил безрассудный гнев отчаяния. Выбраться отсюда уже не казалось больше возможным, ну и пусть! Все равно, мы еще за кое-что поквитаемся.
Пусть он знает, что люди просто так не позволят помыкать собой. Я был уверен, – ну, почти уверен, – что успею как следует врезать ему , прежде чем у меня ослабнут поджилки. Размозжу его отвратительную голову.
Если, конечно, не посмотрю ему в глаза.
– Есть еще один выход... – тихо пробормотала Крошка.
– Какой?
– Мне даже предлагать его противно. Ты еще подумаешь, что я хочу бросить тебя одного.
– Не глупи. Если есть идея, выкладывай.
– Станция Томба всего в сорока милях отсюда. Если мой скафандр здесь, в корабле... Что ж, может удастся сыграть еще один тайм!
– Мы пойдем туда пешком!
– Нет, Кип, – печально сказала она. – Потому-то я и не хотела даже говорить. Я смогу дойти... если найду скафандр. Но на тебя ведь он все равно не налез бы.
– Нужен мне твой скафандр! – ответил я гордо.
– Ты забыл, Кип? Ведь мы на Луне, а на Луне нет воздуха.
– Что я, идиот, по-твоему? Просто, если они оставили твой скафандр, то и мой висит где-нибудь рядышком.
– Твой? У тебя есть скафандр? – не веря, спросила она.
Последующий диалог был настолько путаным, что нет смысла его приводить.
В конце концов я заставил ее поверить, что двенадцать часов назад в четверти миллиона миль отсюда я связался с ней по радио на волне космического диапазона только потому, что вышел прогуляться в скафандре.
– Разнесем эту лавочку в клочья, – сказал я. – То есть нет, сначала покажи мне входной шлюз, а потом разноси ее сама.
– Идет.
Она отвела меня к шлюзу, комнате такого же типа, как наш карцер, только поменьше размером и с внутренней дверью, специально сделанной, чтобы принять на себя давление атмосферы корабля. Дверь не была заперта. Мы осторожно отворили ее. Наружная дверь шлюза была закрыта, в противном случае нам никогда бы не открыть внутреннюю.
– Будь Черволицый действительно предусмотрительным, он, конечно, оставил бы внешнюю дверь открытой, – подумал я вслух, – даже если бы был уверен, что из карцера нам не выбраться. Потому что... Слушай-ка! А нельзя ли внутреннюю дверь закрепить так, чтобы она не закрывалась?
– Не знаю.
– Что ж, поглядим.
Ага, вот она, элементарная защелка. На всякий случай, чтобы ее не могли открыть извне нажатием какой-нибудь кнопки, я заклинил защелку ножом.
– Другого шлюза нет?
– В том корабле не было, значит, и здесь нет.
– Через этот-то уже никто не войдет.
– Но вдруг он все-таки сумеет взломать наружную дверь? – нервно спросила Крошка. – Мы ведь лопнем, как воздушные шарики.
Я улыбнулся ей в ответ.
– Кто здесь у нас гений? Конечно, нас разорвало бы, удайся ему открыть люк, но... ему не удастся. Люк удерживает давление тонн в двадцать-двадцать пять. Как ты только что мне напомнила сама, мы на Луне, а на Луне нет воздуха, так ведь?
Крошка даже смутилась.
Итак, мы взялись за поиски. Я с удовольствием взламывал двери. Симпатий ко мне у Черволицего это не прибавит. Мы сразу же наткнулись на вонючую конуру, где обитали Толстяк и Тощий. Жаль, что их дверь не была заперта. Комната могла рассказать многое о нашей парочке, прежде всего то, что они – грязные свиньи. А также и то, что они не пленники: комната была переоборудована для людей. Их отношения с Черволицым, какими бы они ни были, начались, очевидно, не вчера. Я обнаружил две пустые стойки-вешалки для скафандров, несколько десятков консервных банок с рационами армейского образца, которые обычно продают в магазинах списанных армейских избытков, и, самое главное, – питьевую воду и что-то типа умывальника. Более того, я нашел ценность, не сравнимую ни с золотом, ни с ладаном (если конечно, мы найдем и свои скафандры) –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80