А в камышах плещет рыба… да что же это за писк?., нет, какая рыба, сейчас же осень! Люси, почему я ни разу не сказал тебе, что у тебя самая шикарная грудь на свете? И глаза… у тебя такие игривые глаза… Боже, почему я не могу вспомнить ни одной молитвы?»
Леон медленно поднял руку, перекрестился и повернулся на бок, чтобы обнять девушку.
— Что это? — Голос Люси был странно хриплым. — Да встань же! Кто… кто это?
Леон тяжело поднял голову и решил, что умирает. Из дверного проема лился мощный поток золотого света, и в его нестерпимом сиянии к нему быстро приближались три человеческие фигуры.
Когда до них оставалось меньше метра, Леон Макрицкий понял, что это не ангелы, ибо ангелы не носят скафандров. Да каких скафандров! Трое, идущие через завалы металлической рвани, до боли напоминали ему героев давно забытых боевиков прошлого века: на них были чешуйчато-черные комбинезоны, мощные наплечники с овалами каких-то внешних агрегатов, тяжелые на вид сапоги и — огромные, устрашающего вида кобуры на широких поясах. Лиц Леон не видел, так как гладкие черные шлемы были абсолютно непрозрачны.
Подойдя, двое склонились над замолкшей от ужаса девушкой, а третий, чуть меньший ростом, протянул затянутую в перчатку ладонь, чтобы помочь подняться Леону. Макрицкий потянулся к ней, такой человеческой, обычной пятипалой ладони, и весь мир закружился перед его глазами. Где-то далеко-далеко пропищал голос Люси: «Это же они!!!» — и свет погас.
Глава 3
— Пан Макрицькій… — Голос, мягкий и одновременно требовательный, принадлежал белокурой женщине лет сорока в светло-сером комбинезоне с орлом люфтваффе на левой стороне груди, которая, сидя на краешке койки, осторожно держала его за запястье. — Пан Макрицькій, вы мене розумієте?
Его взгляд приобрел осмысленное выражение, и женщина обрадованно потрепала Леона по плечу.
— Ну? Як справи, пане капітан?
— Ви маєте розмовляти німецькою, — прочистил он горло. — Я вільно зрозумію вас. Де я?
— Вы — на борту германского патрульного рейдера «Бремен». Я бортврач, обер-лейтенант Карен Зентара. Как вы себя чувствуете? С вами очень хочет поговорить наш командир…
— Как я здесь очутился? — перебил ее Леон. — Сколько… сколько времени я здесь?
— Шесть часов назад мы приняли общий SOS вашего челнока и сразу же поспешили на помощь. Вы были совсем рядом… Когда наши парни поднялись на борт, вы уже фактически умирали. Наверное, вы потеряли сознание до того, как увидели нас? Как случилось, что из всего экипажа уцелели вы один?
— У меня кружится голова, — пожаловался Леон. — Дайте мне отдохнуть… хотя бы часик. А потом можно и командира. Gut?
— О, конечно, конечно! — докторша поправила край легкого шерстяного одеяла и поднялась. — Если я буду нужна, вызовете меня через интерком.
Дождавшись, когда за ней закроется гермодверь отсека, Леон резво вскочил и подбежал к висевшему на стене табло хронометра. Нажав на клавишу, он вызвал на экран календарь… после чего в глубокой задумчивости вернулся на койку. Ему смертельно захотелось курить, но сигареты остались в комбинезоне, а сейчас на нем была бледно-зеленая больничная пижама. Леон с силой сжал виски и едва не застонал.
Ангелы не носят скафандров.
Те, кого он видел в последние секунды перед тем, как умереть от удушья, каким-то образом протащили челнок на огромное расстояние и с огромной скоростью, доставив его в патрулируемый район. Те самые тридцать часов хода он преодолел менее чем за час. Это была субсветовая скорость.
Скорость звездолета, маневренный режим.
Значит, раненая Люси осталась у них. Но у кого — у них? Леон почувствовал легкое головокружение. У кого? Ни одна из Старших рас, известных землянам, не была похожа на людей, по крайней мере настолько. Получалось, в Солнечной системе орудует некто, весьма близкий к хомо телом и, несомненно, духом — Леон хорошо помнил, сколько участия было в протянутой ему ладони, затянутой в черную металлизированную перчатку. Некто, неизвестный Земле… и Старшим?!
Они спасли его и оставили у себя раненую девушку. И они имеют звездолеты. Как можно было доставить сюда челнок? Не тащили же они его на веревке… Значит, их корабли настолько велики, что легко могут принять челнок на борт. А ведь для этого нужно иметь как минимум пустой трюм… «Галилео» не смог бы взять посторонний объект таких размеров, некуда.
И еще оружие, ручное оружие на поясах.
Боевой звездолет неизвестной расы?
Если бы они пришли со злом, то не стали бы отпускать его. И вообще, как они вытащили его с того света? Сколько у них было времени? Несколько минут?..
Леон растянулся на койке и посмотрел на низкий кремовый потолок.
Может быть, хронометр просто врет?
От этой мысли ему стало смешно. Врущий хронометр на немецком корабле! Еще чего…
«Ладно, — сказал он себе, — бог с ним, с хронометром. В данный момент это все не суть важно. Сейчас придет командир этого гордого корыта: что я ему скажу? Что „Галилео“ погиб где-то в тридцати часах хода отсюда? Но как, черт возьми, я объясню тот факт, что у меня почти не выжжено топливо?!»
Леон закрыл глаза, вытянулся на койке и постарался выровнять сбивающееся дыхание.
«Почему они вообще отправили меня сюда? Меня — отправили, Лю — оставили? Девочка понравилась? Нет, тут что-то другое. Скорее всего ее оставили потому, что у нее перелом. И, возможно, повреждение позвоночника, ей нужна была срочная помощь. Тогда…» От мелькнувшей в голове мысли он снова потерял дыхание.
Тогда получается, что отправили меня по просьбе Люси.
И, может быть, слили остаток горючки?!
Дверь отсека распахнулась ровно через час после ухода доктора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17