Елена Хаецкая
Девочки из колодца


Хаецкая Елена
Девочки из колодца

Елена ХАЕЦКАЯ
ДЕВОЧКИ ИЗ КОЛОДЦА
Жили-были три сестрички, три бедных сиротки, и жили они в колодце на самом дне. Конечно, нельзя по-человечески жить в колодце. А никто и не говорит, что они жили по-человечески. Поэтому их так и называли - "бедные сиротки", понятно?
Колодец находился в самом центре необъятного города, никем еще из края в край не исхоженного. Куда ни кинешь взор со дна этого колодца, повсюду отвесные стены, уходящие прямо туда, откуда начинается мироздание. По желто-серым их щекам ползут потеки, будто там, наверху, посреди мироздания, кто-то плачет безутешно, позабыв о том, что ресницы густо накрашены дешевой тушью.
Как мы уже говорили, жили они в колодце на самом дне, поэтому в сырое их жилье редко проникал солнечный луч. Но никто из сестричек не жаловался. В Вавилоне не принято жаловаться на житье-бытье в колодце. Беспощадный это город и люди в нем черствые. И бедные сиротки отнюдь не исключение. Попробуй надкуси такую - зубы обломаешь. Черствее сухаря, на какой не всякая мышь позарится.
Что хорошо в колодце, так это звезды.
Разве ты не знаешь, Алиса, что если забраться в колодец, на самое дно, то оттуда в любое время, даже в полдень, будут видны звезды? Впрочем, тебе лучше не лазить в колодец. Ты хорошо воспитанная английская девочка, какой перевод ни возьми - Демуровой, Заходера или еще чей-нибудь. В любом переводе ты домашняя, в фартучке, с бантом.
Сестрички же, в силу того, что жили в самом центре Вавилона, да еще в колодце на самом дне, были совсем-совсем другими. Поэтому, кстати, их так и называли - "бедные сиротки", не забыла?
Так вот, в любое время суток (если стояла, конечно, ясная погода) сиротки могли любоваться звездами, что восходили и заходили над их колодцем. И горели там созвездия Шляпы и Чайной Сони, а когда тускнели они, то восходила ярчайшая из звезд - Альфа Мартовского Зайца, и все жители выходили во двор полюбоваться ею.
Ну вот. Звали наших сироток Элси, Лэсси и Тилли и там, в своем колодце, они ели и лепили. Что лепили? Ну, разумеется, все, что на букву "м". Ведь это был мармеладный колодец и лепили они, конечно же, из мармелада. И ели они тоже мармелад, поэтому у всех трех, как на подбор, были ужасно больные зубы.
Словом, жили они и лепили мартышек, мормышек, мормонов, мортиры и...
- Муди, - сказала Тилли, задумчиво качая ногой. Она была босая, в подвернутых у щиколоток джинсах.
- Какие еще муди? - удивилась Элси, отодвигая от себя чашку. Чашка была старинного тонкого фарфора, покрытого изнутри сеточкой трещин. Чай, который пила Элси, был жиденький, так что и пила-то она его просто чтобы чем-нибудь заняться, а не ради тонизирующего эффекта или там от жажды. Облизав липкие от мармелада пальцы, Элси уставилась на Тилли.
- А что такое "муди"? - спросила где-то далеко наверху, невидимая со дна колодца гигантская Алиса, которая одним любопытным глазом безуспешно пыталась заглянуть в этот самый колодец.
Там, на небесах, неподалеку от начала мироздания, огромная Чайная Соня сонно бормотала и бормотала свою сказку, сидя в чудовищном небесном чайнике, куда запихал ее запредельный Шляпа.
- Потому что на букву "м", - расслышала космическая Алиса и, ничего не поняв, прикусила губу. Она боялась, что ее сочтут дурочкой.
- Ты что, совсем дурочка? - сказала Тилли, продолжая покачивать ногой. - Такие муди, какие у мужика между ног. Вернее даже не муди, а хуи как таковые.
- Выражайся яснее, - сердито сказала Элси.
- Яснее некуда. Нет ничего однозначнее хуя. - Тилли смяла в пальцах комок пластилина, отлепив его от чайника. - Я заходила сегодня в "Интим-шоп". Ну, в тот новый магазин, который за Пятым Колодцем открылся.
- Ты? На хуя? - спросила Элси, недоумевая.
- Именно на хуя, - сказала Тилли. - Говорила с хозяином. Не с самим, конечно. Сам где-то на Канарах, задницу греет. С Верховным Холуем. Ничего мужик, толковый. - Она вздохнула. - В общем так, девки. - Тут она подняла глаза на своих подруг, которые слушали, приоткрыв рты. - Если дело выгорит и мы действительно получим заказ, в деньгах купаться будем. Я почти убедила его в том, что лучше нас ему ни одна фирма хуев не налепит.
- Хуев? - выговорила Лэсси. Она курила, сидя на подоконнике.
- Вот именно. - Тилли встала, протиснулась к плите между буфетом и толстыми коленками Элси, налила себе еще чаю. С сомнением посмотрела на плескавшуюся в чашке желтоватую жидкость. - Я прочитала ему целую лекцию о культурном и грамотном онанизме, - продолжала Тилли, небрежно плюхнувшись обратно на табуретку.
Пойдем отсюда, Алиса. Тебе не нужно слышать того, что сейчас будет рассказывать Тилли. Пойдем отсюда, хорошо воспитанная английская девочка с бантом в кудрявых волосах. Смотри, Чайная Соня уже храпит в небесном чайнике. Больше ты не дождешься от нее сказок. Стоит ли теребить ее за уши?
И созвездие Алисы закатилось над колодцем, и только Альфа Мартовского Зайца светилась прямо над тем домом, где пили свой безумный чай три сестрички, три бедных сиротки, а это означало, что уже наступало утро.
- Древние сексуальные традиции Востока, - говорила Тилли, прикладываясь то к чаю, то к "Беломору".
- Снятие стрессов, особенно у деловых женщин, - говорила Тилли, неприятно морщась, когда мармелад попадал на больной зуб.
- Неповторимые в своей индивидуальности хуи, выполненные в технике утраченной мармеладной модели, - говорила Тилли, давя окурок о край горшка, где чахло неубиваемое алоэ.
Элси расплескала чай на свои толстые коленки.
- Из чего он собирается лить хуи?
1 2 3