Нунн питал глубочайшее уважение к Чиддингфолду. В разговорах с
начальниками отделов называл его "герр директор" или "большой белый вождь"
- так крайне религиозные люди покровительственно упоминают о боге и его
окружении, желая показать, что они с этой компанией на самой короткой ноге
и им нет нужды заботиться о показной почтительности. по той же причине
Нунн держался с Чиддингфолдом более или менее как с ровней. Его
жизнерадостную болтовню о свернутых шеях, разбитых коленках и выколотых
глазах Чиддингфолд неизменно выслушивал с вежливой натянутой улыбкой.
Точно так же выслушивал он и веселые служебные сплетни, которыми Нунн тоже
развлекал директора: предположения, что Ребус - на самом деле мужчина,
Голдвассер - женщина, а Хоу - существо среднего пола. Но директор только
улыбался натянутой улыбкой, и его бледно-голубые глаза кротко таращились
на солнечное сплетение Нунна.
Нунн не впадал в еретическое заблуждение и не ждал, что Чиддингфолд
как-нибудь проявит свое могущество. человеком, который на деле заправляет
институтом, на деле выносит решения, он считал себя. Но в глубине души он
осознавал: власть его полноценна только потому, что исходит от молчаливого
божества, восседающего в соседнем кабинете. без божества не стало бы ни
этой излучаемой власти, ни авторитета, на который опирается он сам и его
подчиненные. Пусть Чиддингфолд никогда не произносил ничего, кроме "доброе
утро" и "добрый вечер". Пусть он оказался бы совершенно нем или невменяем.
Пусть он даже стал бы невидимкой. Все это не имело значения, важно было
только одно: он наличествует.
Тем не менее Нунну хотелось бы разузнать побольше о том, что творится
в огромной голове Чиддингфолда, когда черты его лица застывают в любезной
микроулыбке. Улыбка эта была скроена на человека куда менее крупного, чем
Чиддингфолд, и оставляла широкий простор для маневрирования. Само собой,
думы, которые думает Чиддингфолд, необъятны и божественны; но, быть может,
среди них затесались соображения, неблагоприятные для веселого,
простецкого спортсмена Нунна. Порой Нунну казалось, что ему стало бы
легче, если бы в один прекрасный день блеклые глаза взглянули бы на него в
упор и Чиддингфолд сказал бы: "...чтоб ты сгорел". По крайней мере Нунн
знал бы тогда, на каком он свете. А так - приходилось нарушать расписание
игр и вот как сейчас, подглядывать в замочную скважину смежного с ним
директорского кабинета, надеясь застать Чиддингфолда за каким-нибудь
деянием, выдающим его истинное отношение к Нунну. Но Чиддингфолд неизменно
делал одно и тоже. Неизменно восседал за письменным столом, громоздкий и
неуклюжий, облокотясь на полированную голую крышку, подпирая большую
голову сцепленными пальцами; недвижимый, мозговитый, даже чересчур великий
для ничтожества человеческих будней.
Охваченный каким-то почтительным раздражением Нунн беззвучно вздохнул
и выпрямился. Он постучал и вошел в кабинет.
- Доброе утро, директор, - сказал он.
- Доброе утро, - ответил Чиддингфолд, приподняв голову с больших
пальцев и растянув губы в микроулыбке.
- "нью саут уэльс" ведет со счетом 147:5. Передавали на коротких
полчаса назад. У одного из игроков открытый перелом большого пальца.
говорят, пока его выносили с поля, он себе всю фуфайку кровью заляпал.
голова Чиддингфолда вновь опустилась на подпорки. В знак того, что он
расслышал, на его лице мелькнула и тут же пропала вежливая улыбка.
- не знаю, директор, заглядывали ли вы когда-нибудь в сортир для
начальников отделов, - продолжал Нунн, примостясь на краешке первого
попавшегося столика. - но кое-кто из джентльменов повадился туда шастать
по пять-шесть раз за утро. Пусть я старый черствый солдафон, но мне
кажется, это уж слишком, разве что у них есть справки от врачей. Самый
злостный нарушитель - Голдвассер. И еще одно. Туда постоянно ходят низшие
служащие. У них своя отличная уборная, и они без явного поощрения не
посягали бы на уборную для начальства. Будем смотреть фактам в лицо. я
твердо уверен, что их приглашает туда Голдвассер или, во всяком случае, не
гонит в шею, что в сущности равносильно. Да и не впервые Голдвассер дает
мне повод взять его на заметку. за этим типом нужен глаз да глаз.
Нунн взглянул на Чиддингфолда - выяснить, как тот реагирует на ценные
сведения. Никакой реакции не было и Нунн продолжал:
- так или иначе пусть учтет, что я опять взял его на заметку.
Нунн принялся изучать носки своих ботинок. Он все раздумывал, как бы
поискуснее затронуть вопрос о королевском визите, чтобы не выдать
смехотворной неосведомленности, если Чиддингфолд уже в курсе.
- теперь вот насчет приезда королевы, - сказал он наконец.
Огромная голова тотчас же снялась со своего пьедестала и
блеклоголубые глаза ошарашенно посмотрели на Нунна.
- Ага, - сказал Нунн, - вы, значит, не в курсе, директор?
голова совершила микрокачание из стороны в сторону.
- ну, по-видимому, королева нанесет институту официальный визит и
откроет новый корпус.
голова медленно вернулась на пьедестал. Однако глаза теперь смотрели
не на держатель для авторучки, а в окно. новость явно взволновала
Чиддингфолда.
- так по крайней мере сообщают осведомители, - сказал Нунн. -
разумеется, это пока неофициально. Не люблю впадать в высокий штиль, но
мне (я ведь излагаю свое личное мнение), мне кажется, что в известной
степени это знаменует пришествие новой эры научных исследований в области
автоматики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53