Во имя людской благодарности - мимолетной, капризной, так быстро обратившейся в забвение и неблагодарность? Да была ли она, жертва, если все прошло стороной: семья, дети, дом? Оглядываясь назад, в обратной перспективе свершившегося времени, Гера ничего не различал, кроме собственного заблуждения. Заблуждением были пронизаны мысли, поступки, чувства, оно имело имя, форму, плоть, его можно было вполне реально пощупать руками: кино... Отброшенная в сторону именем этого игрушечного бога, Лена исчезла до поры до времени, растворилась в прошлом - но осталась тень. Победить ее Гера так и не смог. Он был - или казался самому себе - достаточно сильным, он сумел отодвинуть эту тень далеко от себя и своих чувств. Но почти не было дня, чтобы тень - случайно, полузаметно - не напомнила о себе. Лицом в толпе. Знакомым силуэтом. Похожей улыбкой на телевизионном экране. Без боли. Без сожаления. Но всякий раз именно сходство с Леной отмечала притихшая память. Может быть, по этой причине какую-то нерастраченную нежность излучали с экранов его фильмы, привлекая зрителя?.. Или он опять ошибался? И совсем другое искал зритель в кинозале - тоску о счастье? Гера хотел быть счастливым - пусть и со стиснутыми зубами. Того же хотела страна, изготовившаяся к прыжку. Потом зверь прыгнул, удар могучих оттолкнувшихся лап разрушил прежнюю жизнь, потом было дерзкое приземление в пустоту, которую попытались заполнить, кто как умел... Обнаружилось, что тосковать о счастье - глупо, нужно просто быть счастливым, насколько возможно... Нерастраченная нежность обесценилась. Кинематограф вернулся на ярмарку, откуда и вышел. Снова стал балаганом, призванным развлекать и смешить. Фотография на стене, возникшая как бы случайно, - на самом деле столкнула Геру с самим собой десятилетней давности, с прошлыми иллюзиями; судьба в очередной раз подшутила над ним - или подала знак, слегка зашифрованный для посторонних?
Натурализм. Популярный художественный прием
Лис ввалился в "логово", рухнул на пол прихожей - лицом вниз. Окровавленные волосы прилипли к затылку, обнажили запекшуюся, покрытую грязью рану. - Лисанька, миленький, что с тобой?! - в ужасе крикнула Вера. Наивность и развращенность странным образом уживались в этой очень молодой женщине. Корж подобрал ее на улице полгода назад. Вера появилась в Москве из маленького белорусского приграничного городка, история последних двух лет ее жизни могла бы послужить сюжетом для дамского романа. Вера неплохо пела в школе, выступала на танцевальных вечерах, когда в городе появилась гастрольная рок-группа из Москвы. Попала в тусовку, которая всегда возникает вокруг больших концертов. Познакомилась с молодым человеком, он в гастрольной группе занимался то ли переноской ящиков с аппаратурой, то ли ее подключением к электрическим сетям. Молодой человек был ухватист, остроумен, сорил деньгами, в первый же вечер пообещал Вере пристроить ее на "подпевки" - и пристроил, к удивлению всего города. Неделю Вера топталась у дальних микрофонов на сцене Дворца спорта, в нужное время и в нужном месте подпевая солистам "йе-йе". Через неделю гастроли закончились, Вера уехала вместе с ансамблем в Москву, месяца три была счастлива, потом надобность в "подпевках" пропала. Молодой человек передал ее в другой ансамбль, классом пониже, работавший на ресторанной площадке гостиницы "Можайская", - а сам пропал навеки. В новом ансамбле ее пригрел художественный руководитель, немолодой бас-гитарист, пообещавший сольное выступление в ближайшее время; тем самым проблема жилья опять разрешилась, Вера переселилась к бас-гитаристу и снова целый месяц была почти счастлива, предвкушая начало московской карьеры. Тут вернулась с дачи жена бас-гитариста, скандальная истеричная особа, Вера мгновенно потеряла и жилье и работу. Возвращаться домой не хотелось - была уже "отравлена" Москвой, вечера в ресторане кое-чему ее научили, кое с кем познакомили. Кончились деньги. Теплым июньским вечером Вера вышла прогуляться к гостинице "Метрополь" вместе с новой подружкой Зией и встретила Коржа. Тот, что называется, "заглатывал" свободу, неделю назад оторвавшись от "зоны", где провел последнюю половину сознательной жизни. Корж искал любви, Вера - опоры, они сошлись. Корж оказался ласковым, щедрым, внимательным, впервые в жизни Вера почувствовала, что такое надежное мужское плечо... История Зии была похожа на историю Веры, с той лишь разницей, что Зия не пела, а танцевала, попала в ресторанный шоу-бизнес из города Казани и начала приторговывать телом, чтобы расплатиться за дорогой концертный костюм, сшитый в долг. Лис появился в компании последним. Корж выписал его из Челябинска, где они в свое время на пару "ишачили" в цехах тракторного завода, отбывая каждый свой срок. В Москве жилось весело, и, если бы не печальное происшествие с Герой, Лис был бы вполне доволен своей судьбой. Зия побежала в ванную, смочила полотенце, вытерла ему лицо - обнажилась еще одна ссадина, от удара головой о лобовое стекло. Зия вздрогнула, скомкала в руках мокрое полотенце, испуганно спросила Коржа: - Может, растереть его спиртиком? - Разотри... Допрыгался? - Корж наклонился к Лису, заглянул в глаза. - С-сука... Попал под монтировку... - Ласковый, значит, был клиент! Что, и пушку отобрал? - Не... помню... - Внутрь примешь? - Боюсь... - Ладно, отлежишься! - выпрямился Корж. - А то прими. Дрожишь весь. Лиса втащили в комнату, уложили на матрас, раздели. Зия торопливо поднесла ему стакан, Лис глотнул, раз, другой... Трогательное зрелище, если не знать, что вливали в Лиса спирт "Ройял". - Потеплело? - рассмеялся Корж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15