Всадник... а вернее всадница, как я замечаю, подъезжая ближе,
едет медленно, словно ей некуда торопится и она не боится
бандитов.
Мы поравнялись и, увидев, что она не отдыхает, а напряженно
ждет, что я скажу, обращаюсь к ней:
-- Веселый Ледоруб рад приветствовать тебя. Я не желаю тебе
зла. Можно ли мне узнать, куда держишь ты ночной путь?
Она поворачивает ко мне свою голову и я вижу, что это -
молоденькая девушка. Но... кого не встретишь на дорогах мира.
-- Мэлина. Я не буду против, если мы вместе поедем в Текарам
Флорентийский.
Она отвечает точно, используя минимальное количество слов. Это
выдает в ней уроженку народа предгорий севера, которые давненько
поняли, что лишние слова - преграда для нормального общения. Я
жил среди них достаточно долго.
-- Ты из народа предгорий,-- утвердительно говорю я, когда мы
продолжаем неторопливый путь (я специально притормаживаю Роберта,
который, несмотря на ночное время, просто полон сил).
Она опять поворачивается ко мне, теперь уже - всем корпусом.
-- Что с того?
-- Я жил с вами.
Потом я пускаюсь в подробный рассказ о черных людях, не только
затем, чтобы скоротать часы дороги, но и чтобы объяснить девушке,
что следует ехать быстрей - не будет нам добра, если черные
отправятся в погоню за мной. Она слушает внимательно, что тоже
характерно для ее народа, но продолжает смотреть прямо на дорогу.
Возможно и от скромности тоже.
-- Да,-- говорит она наконец,-- я попала в компанию человека,
за которым гонятся какие-то нелюди. Зачем ты им, Ледоруб?
Ее рыжие волосы, послушные дуновению ветерка, развеваются,
привлекая к себе внимание. И скорее всего, при свете дня
окажется, что у нее карие глаза. Меня это мало сейчас заботит,
хотя не скрою - фигура у нее отменная. Черные люди с красными
глазами. И с седыми волосами.
-- Я спрашивал у них, но ответом мне было молчание. Возможно
ли, что ты знаешь о них что-то?
-- Нет,-- отвечает она, заставляя свою лошадь перейти на
рысь,-- но если ты правдив, нам действительно не помешает
побыстрее добраться до города.
Конечно же, она не скажет мне о цели своего путешествия. Да и
зачем? Начинает помаленьку светать и далеко-далеко, на горизонте,
показывается крохотная точка - это Текарам. Отсюда, с возвышения,
на котором мы оказались, видна почти вся лента извилистой пыльной
дороги, окаймленной редкими перелесками и маленькими поселениями.
Если свернуть вглубь вольных земель, то можно провести немало чудных
часов, наслаждаясь синевой чистейших озер, пением свободных птиц...
Правда, последнее время мне удается делать это все реже и реже.
Для верности оглядываюсь на пройденное расстояние - не
преследуют ли нас черные люди, лица которых хранят безразличное
выражение, а голоса одинаковы и монотонны? Может быть, где-то в
отдалении и движется облачко пыли, но пока я не могу его видеть.
Что ж, поживем - добра наживем.
-- Мэлина, ты не устала? -- спрашиваю я, ведая, что народ
предгорий не проводит пол-жизни в седле.
-- Немного,-- она слегка колеблется, отвечая.
И теперь я замечаю ее странный взгляд. Ну да, мое лицо
несколько обтрепалось за то время, что я работаю на самого себя
искателем неприятностей на свою голову. Но тело осталось таким же
крепким и выносливым, там, где дело касается неприятностей с
людьми. Или приятностей. Но это уже лирика, хотя я начинаю
жалеть, что отказал в свое время полутора десяткам красавиц. Но
что они могли мне дать _тогда_, когда я еще не утолил свой жажды
по новому, по неизведанному?
-- Мне рассказывали о тебе и я видела гравюры с твоим
изображением.
Хоть одна приятная новость... А глаза у нее действительно
карие.
-- Веселый Ледоруб,-- продолжает она, внезапно
разговорившись,-- это не твое настоящее имя и не то имя, под
которым мой народ знал тебя. Твое лицо стало одним из самых
уважаемых. Разговоры, разговоры... Чем же ты смог убедить людей в
своей чести?
Я пожимаю плечами, что тут скажешь... Врожденных способностей к
новому у меня не отнять, а как иногда хочется, чтобы не было
позади двух десятков лет жизни, в которой ты - один из немногих
знающих.
-- Ну так что? -- спрашивает Мэлина, видимо задавшись целью
выведать ответ.-- Я слышала, ты можешь творить чудеса.
Приспособление, которое убивает на расстоянии, и много человек
сразу...
-- Это не я придумал,-- перебиваю я.
Пришпориваю Роберта, заставляя спутницу сделать то же со своей
лошадью. Ей вовсе не улыбается встретить черных людей. Но она
продолжает настойчивые расспросы:
-- Мне рассказали, что мало кто может сравниться с тобой в
хитрости.
Теперь я уже совсем не рад, что она досталась мне в попутчицы.
Но, что делать, не бросать же ее на пол-пути?
-- Люди много придумывают.
Это несколько охлаждает ее интерес к моей персоне, хотя,
наверняка, это временно - слишком неуверенно я оправдываюсь.
Однако же, пока мы скачем молча, прерывая бег лошадей только для
того, чтобы дать им короткий отдых. Если отъехать от Текарама
Флорентийского на несколько дней пути, то можно увидеть верхушки
горной цепи, к которой хотели увезти меня черные люди. Это -
великая горная равнина, о которой сложено много песен.
-- Ты слышала о тонгхатах?
-- Да. Ты подозреваешь черных людей? Это не они.
Об этом я уже знаю, но, возможно, я смогу найти новую
информацию там, где совсем не жду.
-- Расскажи мне о них,-- прошу я и долго, так что успевает
заметно приблизиться Текарам и склониться к горизонту солнце,
вслушиваюсь в ее неторопливый рассказ, который полон подробнейших
деталей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14