..
* * *
Поездка наша завершилась неподалеку от метро «Маяковская». Никогда прежде не забредал в эти переулки. Ничего удивительного: моя Москва - лоскутное одеяло; некоторые фрагменты этого города исследованы мною более-менее тщательно, некоторые мне удавалось увидеть мельком, на бегу, - вполне достаточно, чтобы убедиться в их существовании, но и только. А некоторые до сих пор зияют ослепительно белыми пятнами прорех в моем образовании. Только на карте и видел.
А схемам-картинкам веры нет. Мало ли что на бумаге нарисовано?..
Переулок, где я оказался по милости прекрасной незнакомки, как раз и располагался на месте одной из таких прорех. Оглядевшись по сторонам, я мысленно поставил переулку высший балл. Хорошее местечко, захочешь - не придерешься. Узкая мостовая, узкие тротуары, зато древесные стволы радуют глаз толщиной. Не сикоморы, конечно, но по московским меркам вполне великаны. И фонари тут правильные: лиловые, неяркие, как раз в моем вкусе. Скучных реалистических подробностей, вроде ржавых контейнеров для бытового мусора, облупившейся штукатурки, окурков и прочей мелкой подножной дряни на тротуаре, при таком свете не разглядишь, зато настроение создается самое что ни на есть готическое. Еще бы по черному коту на всякую крышу да парочку летучих мышей в небесную чернильницу окунуть... Да нет, и так неплохо.
Черный кот тут, впрочем, имелся. Всего один, зато крупный, мохнатый и, кажется, чрезвычайно серьезный экземпляр. Экземпляр сей чинно восседал у входа в заведение общественного питания, увенчанное вывеской «Шипе-Тотек».
Я глазам своим не поверил.
- Вот уж не думал, - говорю, - что хоть кто-то, кроме меня, знает это тайное имя бога!
- Марина - крупный специалист по индейским приколам, - объясняет моя спутница.
Марина, надо думать, основательница этого заведения. Есть еще, значит, братья по разуму в стольном граде Москве. Некоторые вон даже кафе открывают, оказывается. Приятный сюрприз. Пожить, что ли, несколько дней нормальной человеческой жизнью, если уж так все хорошо? Вдруг обнаружится, что за время моего сугубо формального присутствия на обочине событий мир дивным образом переменился?
Впрочем, даже если и обнаружится - толку-то? Времени у меня, как ни крути, в обрез.
Ладно, проехали.
- Наш вождь ободранный! - говорю, не в силах скрыть младенческий свой восторг.
- Что такое?!
Она, кажется, не понимает. Хотя, казалось бы... Приходится объяснять.
- Шипе-Тотек значит: «наш вождь ободранный». Дословный перевод, если верить мифологическому словарю. - Гляжу на ее вытянувшееся личико и из чистого ехидства прибавляю: - Думаю, таким образом ваша Марина тонко намекает сведущему посетителю, что здесь его обдерут как липку. А несведущие пусть уйдут ободранными. Так им и надо.
- Вас не обдерут, - утешает. - Вас уже ободрали. Вернее, вы самостоятельно ободрались, еще в «Кортиле» этом...
Тоже мне «ободрался». Ну да, оплатил ее ужин. Рублей на триста наела, всего-то. Ну, на триста с хвостиком.
Как, впрочем, и я.
И заказали мы, к слову сказать, одно и то же - не сговариваясь, сидя за разными столиками, не имея решительно никакой возможности подслушать чужой заказ. Суп из шампиньонов, яблочный штрудель, один капуччино, два эспрессо. Я даже чеки наши на память сохранил. Как ни крути, а всякое совпадение - добрый знак. Особенно для того, кому кроме этого самого доброго знака и опереться-то не на что.
Как вот, например, мне.
- Ну что, идем? - спрашиваю. - Гадать-то вы мне будете?
- Буду, - вздыхает, как школьница в конце переменки.
И мы наконец переступаем порог заведения, посвященного памяти Нашего Ободранного Вождя.
Внутри, как я и предполагал, торжествует этнический стиль. Стены расписаны в духе кодексов майя - явно старательным любителем, но все равно глаз радуется. А уж сердце как радуется, словами не сказать.
- Кто стены расписывал? - спрашиваю.
- Марина сама и расписывала. А братские молдавские штукатуры ей помогали. Словом и, что гораздо хуже, делом... Прошу прощения, секундочку, сейчас...
Она опрометью несется к стойке, вспрыгивает на высокий табурет, как ученая птица на жердочку, тычется носом в плечо высокой седовласой кельнерши. Та улыбается строго и ласково, в лучших традициях Мэри Поппинс. Мама и дочка? Нет, вряд ли. Совсем не похожи...
- Маринушка, я все-таки пришла! Лучше поздно, чем никогда. И вот тебе за это новый клиент.
«Новый клиент» - это, надо понимать, я. Да уж, воистину сокровище. Непьющий и сытый хмырь. Да и кофе, по правде сказать, надувшийся за этот длинный, хлопотный день впрок, на неделю вперед. Горе горькое, а не клиент...
Подхожу к стойке, улыбаюсь натянуто. Дескать, вот он я, любуйтесь. Седая Маринушка отвечает на мой хтонический оскал столь искренней улыбкой, что сердце мое тает и неспешно стекает к ее ногам. Если хозяйке заведения нужна эта неопрятная, мутная лужица - что ж, мне не жалко. Она заслужила.
- Для начала дай ему кофе. И коньяку добавь чуть-чуть, - распоряжается гадалка. - За наш... в смысле за мой счет. Он меня ужином накормил. Авансом, за гадание. Видишь, как я низко пала? Работаю за еду, как ярмарочная шарлатанка!
Они смеются; между делом Марина включает кофеварку. Гремит посудой, исподтишка разглядывает меня. Довольно критически, надо сказать, разглядывает. Не то чтобы неодобрительно, но настороженно. Решила небось, что у ее подружки завелся новый ухажер. И гадание - только предлог продлить знакомство. Правильно, в общем, решила. Ну, почти правильно. Я - хуже чем ухажер. Много, много хуже.
- Вам повезло, - наконец говорит она. - Варвара - очень хорошая гадалка. Действительно хорошая.
Вот, значит, как ее зовут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19