Дети замолчали, а садаины и суубатары, которые до настоящего момента приглушенно фыркали, навострили уши и обратили пристальное внимание на центральную поляну. Мелодия неслась все дальше и дальше, через тростник и водную гладь озера, растекаясь по бескрайним просторам ночной прерии. Ни один из сидящих в качестве зрителей Иивов не понял ни слова, но сила молодого голоса и старание, с которым Анакин пытался донести до хозяев свои глубинные переживания, произвели на них неизгладимое впечатление. Одиночество, сквозившее в песне, было понятно без всяких слов. И даже несмотря на несоответствие ритму и музыкальному стилю привычным песням алвари, Иивы были в восторге.
В какой-то момент Анакин, наконец, осознал, что настала пора закругляться. Юноша издал последнюю ноту, а затем замер и принялся наблюдать за реакцией зрителей. Сначала послышался свист, затем шипение, а после того - бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Кажется, падаван должен быть доволен, но вместо того чтобы раскланяться и поблагодарить присутствующих за внимание, он поспешил, опустив голову, к своему прежнему месту. Щеки Анакина пылали, а лицо выражало такой стыд, будто он был готов провалиться под землю. Кто-то одобрительно постучал по его спине. Оглянувшись, молодой человек заметил Булгана, чей внешний вид лучше всяких слов говорил об испытываемых чувствах.
– Прекрасные звуки, мастер Анакин, прекрасные звуки! - подняв руку к ушной впадине, он добавил: - О да, ты доставил удовольствие каждому алвари.
– Неужели? - спросил Скайвокер у человека, сидящего по правую руку.
К своему величайшему удивлению падаван отметил, что учитель также не скрывает своей радости.
– Каждый раз, когда я думаю, что разгадал твою природу, Анакин, - произнес Оби-Ван, - ты преподносишь мне новый сюрприз. Я и понятия не имел, что ты обладаешь такими вокальными данными.
– А я и не обладаю, - стыдливо ответил он. - Просто мне пришла на ум одна старинная мелодия. Так получилось.
– Порой старинные воспоминания становятся источником величайших открытий, - произнес Оби-Ван, медленно поднимаясь на ноги; наступила его очередь. - Внутри каждого из нас живет нечто, позволяющее заинтриговать кого угодно. Что же касается процесса смены голоса, который настигает каждого мужчину…
– Я заметил, учитель, что в процессе пения несколько раз срывался, - улыбнулся Анакин и неопределенно пожал плечами. - Нет предела для совершенства.
Юноша напряженно смотрел, как его учитель медленно выходил на центр поляны. Что же придумал Оби-Ван Кеноби для того, чтобы заслужить доверие собравшихся Иивы? Анакин не имел об этом ни малейшего понятия. Он ни разу не видел, чтобы учитель пытался петь или танцевать, рисовать или ваять… Но надавай чувствовал, что Оби-Ван Кеноби приготовил для всех нечто особенное.
Несколько мгновений джедай восстанавливал в памяти особенности местного диалекта, затем сложил свои руки возле рта в виде рупора, прочистил горло и принялся говорить. Больше ничего не произошло - никаких акробатических прыжков в стиле Баррисс или певческих изысков на манер Анакина.
Но тем не менее гортанная речь Оби-Вана напоминала собой музыкальное произведение.
Подобно гимнастическим упражнениям Баррисс, талант учителя оказалось большим откровением для его падавана. Сначала, равно как и все наблюдающие за сценой Иивы, Анакин испытывал беспокойство, искренне полагая, что этот длинноволосый мужчина решил обмануть их ожидания. Некоторые из зрителей решили, что джедай намеревался отделаться от навязчивых любителей зрелищ одними разговорами, а потому начали даже покидать собственные места. Но Кеноби продолжал и продолжал - и внезапно его голос наполнился такими сладкозвучными нотами, что все окружающие навострили уши, а застывшие у порога алвари вернулись на места. Складывалось впечатление, будто на поляне разыгрывается сцена массового гипноза.
На самом же деле Оби-Ван поведал историю, которая, равно как и большинство рассказов, начиналась очень просто и непринужденно - быть может, даже несколько скучновато. Но как только сюжет стал набирать обороты, его истинная сила приковала зрителей на местах; они не могли отвести взгляда от сцены, стараясь не пропустить ни единого слова. И стар, и мал, все впали в некое подобие транса.
Конечно, сюжет имел своего героя и героиню. Естественно, между ними возникла любовь, которая претерпевала огромное количество трудностей. На долгом пути к совместному счастью встали судьбы миллионов людей, а также их будущих детей - в мире разгоралась война за правду и справедливость. Обманы и разоблачения, предательства и жертвы, жадность и месть - многое пришлось пережить любящим сердцам, чтобы в конечном итоге воссоединиться друг с другом. Конечно, скромный рассказчик не сопровождал свои слова кровавыми подробностями и пикантными моментами, но и без того события далекого мира всецело захлестнули Иивов. Из зрительного зала послышались вздохи переживаний и возбужденные крики.
С легкой улыбкой Оби-Ван спросил аудиторию, как бы они хотели, чтобы закончилась эта история. В ответ на это поднялся такой шум спорящих голосов, что он перебудил половину домашних зверей в далеком стойле. Анакин заметил, что даже Мазонг оказался вовлечен в обсуждение и в конечном итоге потребовал финала.
Подняв руку, Кеноби попросил такой тишины, чтобы пение птиц на противоположной стороне озера могли услышать даже самые старые члены клана. Вскоре он продолжил историю: голос джедая повышался, а слова текли все быстрее и быстрее, пока большинство зрителей, вынужденных наклоняться вперед, дабы не пропускать ни единого слова, чуть не попадали со своих мест на песок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115