– Как ты чувствуешь себя? - спросила девушка, решив, что пауза несколько затянулась.
– Чувствую? Булган ощущает себя хорошо. Очень хорошо!
Сжав трехпалые руки в кулаки, он воздел их к каменному потолку.
– Я никогда не испытывал ничего подобного. Да, хайя, да, да! - алвари пустился в неистовый танец, подпрыгивая и размахивая руками.
Наконец, он закончил свое неловкое представление, опустил руки и уныло произнес:
– Но ты, падаван, до сих пор остаешься моим пленником.
Девушка заметила, что в его тоне послышалась едва заметная перемена. Булган усмехнулся, показав острые зубы.
– По крайней мере на протяжении следующей минуты.
– Ты имеешь в виду… - начала было она, но затем осеклась: намерения охранника стали ясны безо всяких объяснений.
Он живо подбежал к девушке, склонился на одно колено и принялся распутывать узы, стягивающие ее лодыжки. Наконец, Баррисс оказалась способной встать на ноги. Лодыжки нестерпимо болели; попытавшись сделать шаг, девушка чуть не упала и тут же оказалась пойманной в крепкие объятия своего бывшего поработителя.
В этот самый момент дверь клацнула, и на пороге показался Киакхта.
Сказать, что старший алвари удивился при виде подобной картины - значит не сказать ничего. Во-первых, руки и ноги пленного падавана были абсолютно свободными, а во-вторых, он находился в объятиях тупоголового Булгана. Загвоздка казалась неразрешимой, и Киакхта рассудил, что если его помощник сейчас же не объяснит происходящие здесь события, то ему придется просто-напросто броситься обратно в коридор, захлопнуть каменную дверь и звать на помощь.
К счастью, безвольный Булган на этот раз проявил чудеса сообразительности и произнес:
– Она вылечила меня, - алвари показал пальцем на голову. - Она вылечила мою голову. То же самое произойдет и с тобой.
– Никаких обещаний, - предупредила обоих Баррисс.
– Что вылечила? - спросил Киакхта, делая опасливый шаг назад. - У меня ничего не болит. Что ты имеешь в виду?
– Я говорю о своей голове, - уверенно произнес Булган и в очередной раз дотронулся до грязной проплешины. - Мои мысли теперь ясны как никогда. Ты же, дружище, страдал от этой болезни? Позволь джедаю исцелить тебя.
Киакхта сделал еще один шаг назад. уж больно происходящее в этой комнате было непохоже на правду. Конечно, он мог запереть сумасшедших внутри, но теперь его терзала совсем другая мысль: что же в действительности произошло с Булганом? Киакхта отсутствовал всего несколько минут, но этого времени хватило, чтобы изменить его товарища до неузнаваемости. Теперь Булган действительно похож на советника. Нет, поправил он себя. Не на советника, а на истинного кочевника алвари: независимого, уверенного и свободного.
Пальцы Киакхты тянулись к дверной ручке; джедай могла с легкостью обезоружить алвари, но делать этого не стала.
– Что за чепуху ты городишь? Разве джедай могут лечить?
– Но ведь на мне же их искусство сработало! Моя голова, мои мысли - от прежнего Булгана не осталось и следа. Я больше не боюсь этой ужасной боли, Киакхта! Мысли еще никогда не были такими свободными с того самого момента, когда я ребенком упал с суубатара, - алвари понизил голос. - Я сломал спину, выбил глаз и… нарушил естественный ход мыслей.
– Но я… - начал было возражать Киакхта и внезапно осекся.
Доказательства казались неопровержимыми. Но самым главным доказательством стало лицо его друга, которое всего несколько минут назад выражало полную апатию и безразличие, а сейчас светилось задором, весельем и доброжелательностью.
Баррисс решила, что пауза начинает затягиваться. Она протянула вперед руки и медленно двинулась по направлению к охраннику, застывшему на пороге.
– Позволь мне помочь тебе, - произнесла девушка. - Кроме того, прежние обещания остаются в силе: смогу я излечить тебя или нет, я вовсе не претендую на освобождение.
Киакхта понял, что падаван была права. Несмотря на отсутствие оков на руках и ногах, девушка была неспособна выбраться из заточения без посторонней помощи. Охранники знали все входы и выходы, все ключи и пароли… Конечно, подобная задача не представляла для настоящего рыцаря никаких проблем, но Баррисс была всего лишь падаваном, и это накладывало на нее некоторые ограничения.
Бесспорно, девушка сотворила из Булгана совсем другого человека. Быть может, ей удастся изгнать и из его разума беспрерывные потоки агонии, которые крушили все его мечты и надежды? Судьба представляет подобный шанс единственный раз в жизни, и им было просто необходимо воспользоваться.
– Ну ладно, я позволю тебе приблизиться, - произнес он опасливым голосом и добавил: - Но если это очередная уловка, то боссбан никогда не получит тебя живой.
Не обращая никакого внимания на угрозы, девушка подняла руки и опустила их ладонями книзу на грязную голову Киакхты. Алвари заметил, что пальцы девушки были прохладными, а их количество превышало все мыслимые для жителей Ансиона пределы. Но иного дискомфорта от действий Баррисс он не ощутил. Более того, пальцы успокаивали, будто бы унося его в прохладное море…
Несколько мгновений спустя еще один алвари смотрел на падавана с благоговейным трепетом. Сегодня Баррисс удалось исцелить обоих пациентов. В отличие от Булгана Киакхта не стал показывать девушке необычайный танец с резкими движениями рук и ног; вместо того алвари почтительно поклонился. Согласно местному обычаю, подобный жест являлся величайшим проявлением почтения и уважения к живому существу.
– Я обязан тебе своим здравомыслием, падаван, - произнес, наконец, Киакхта. - Теперь я прекрасно понимаю, что боль, живущая в моей голове на протяжении нескольких лет, привела бы в скором времени к полному сумасшествию, а затем и смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115