Он постоянно развивается и
электронно, и умственно. И проверки следует производить на регулярной
основе. Действия его становятся все более изощренными, а это требует,
соответственно, все большего искусства от операторов.
- Нам необходимо следить за каждым шагом, Мартин. Я понимаю, что вряд
ли мы чем-нибудь встревожим его. Но каждый шаг следует делать с
максимальной осторожностью.
- И поэтому, Дюра, я поручаю тебе разработать программу проверок,
которая будет отличаться именно этим.
- Обязательно сделаю, Мартин. - Она протянула крошечную ручку и взяла
его за локоть. - Я знаю, Мартин, как тяжело далось тебе это решение. Ведь
вся ответственность за то, чтобы самый важный для человечества инструмент
функционировал гладко, лежит целиком и полностью на твоих плечах.
Чего-чего, а такой ответственности я не хотела бы.
Марта находилась далеко, а ладонь, сжимавшая его локоть, была такая
теплая, нежная, и Ористано так долго уже проторчал безвылазно внутри этой
горы. Даже просто кивнуть было тяжело.
- Спасибо за заботу, Дюра. Как хорошо, что хоть кто-то тебя понимает.
Кроме этой проклятой машины, конечно.
- Мы все все понимаем, - сказала женщина. Не дождавшись отклика, она
убрала руку. - Если что потребуется, ну скажем, поговорить еще разок, то
рассчитывай на меня.
- Спасибо, очень ценю. Только я пока что держусь.
- Понимаю, - сказала Дюрапати, одарив Мартина своей редкостной
улыбкой.
Она напомнила ему некоторые из тропических цветов, которые
распускаются лишь раз или два в год. И цветок ушел, изящный и хрупкий,
завернутый в тонкое сари.
Вернуться в мыслях к делам стоило неимоверных усилий. Значимость
того, что они решили сделать с машиной, тяжело давила на Ористано.
Беспокойство носило чисто субъективный характер. Но, с другой стороны, за
все время управления Коллигатаром не случалось ничего подобного. И всю
обратную дорогу до кабинета Мартина грызли сомнения.
"Как отреагирует машина на такую проверку? Ведь она озабочена
угрозами извне. Не расценит ли она копание в собственных внутренностях как
внешнюю опасность?"
"Чепуха! - твердо сказал он сам себе. - Просто ты слишком много
телеужасов насмотрелся. Не может быть, чтобы Коллигатар воспринял свое
изучение, как угрозу". Все-таки Ористано понимал, что сказал Дюрапати
истинную правду. Слишком много всего происходило в миллиардах и миллиардах
логических элементов, из которых состоял Коллигатар. И понимали они далеко
не все.
С каждым годом возникало все больше и больше задач, связанных с
машиной, и расширение ее элементной базы едва поспевало за запросами. "Так
неужели они все-таки не успели? Неужто возможно такое, что под немыслимым
грузом всех проблем человечества у машины произошел умственный срыв?"
Дюрапати имела право высказать вслух такое предположение. Он же, как
главный управляющий программным обеспечением, такого права не имел.
Этот страх ему придется держать при себе, по крайней мере в ближайшем
будущем. Причин для паники нет. Он по-прежнему уверен в своих людях и
собственно в Коллигатаре. И если корень проблемы действительно кроется
внутри машины, то ее обнаружат и исправят. Можно подумать, Коллигатару
плохо будет от постановки диагноза. Да ведь дело в самой машине. Это
объяснит загадочную природу угрозы. Но на себя Мартин всего этого взять не
может. Если рассматривать электронный мозг как сложную клетку, то он -
всего лишь часть структуры эндоплазмы, проводник между ядром, коим
является Коллигатар, и бурлящей протоплазмой Человечества.
Чудо, что он еще не надорвался под таким напряжением. А как
собственно иначе? Поэтому он и главный управляющий программным
обеспечением. Уж кто-кто, а сотрудники это знают. Ористано подозревал, что
машина тоже знает. И он не был намерен кого-нибудь разочаровывать. У
Коллигатара могут быть проблемы, но своих главный программист никому не
выдаст.
Тело все еще жгло от прикосновения Дюрапати. Мартин заставил себя
думать о другом. Пищи для размышлений было предостаточно.

Расположившись в подвальном баре, Эрик почувствовал себя гораздо
лучше. Бар был достаточно большой, чтобы незнакомец мог в нем затеряться,
и достаточно глубокий, чтобы скрыть большинство звуков, доносящихся с
улицы. Бармен обслуживал с полным безразличием. В точности как продавец
отдела одежды в большом универмаге, торгующем в кредит. Был правда
неприятный момент, когда кассовый аппарат как будто задумался, принимать
кредитную карточку Эббота или нет, но достаточно скоро выплюнул ее, как ни
в чем не бывало. Властям потребуется еще какое-то время, чтобы вычислить и
заблокировать новую карточку.
И вот он сидит в совершенно новом костюме, приличествующем где
угодно. Во внутренних нагрудных карманах у него пакеты с инструментами, а
кошелек раздувается от наличных, которых Эрик умышленно поменял побольше.
Так оно и лучше.
Остальные пожитки нужно было бы оставить в Финиксе, поскольку отель в
Нуэво-Йорке теперь для него недостижим. Ясное дело, что люди Тархуна не
намерены сидеть сложа руки и ждать, пока он появится перед ними
собственной персоной.
Над баром вовсю грохотала телекомедия. Люди больше, чем в натуральную
величину, спотыкались друг о друга, падали. Все это сопровождалось смехом
громче натурального. Сюжета сериала Эббот не знал. Комедии он не жаловал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111