В то время, как важные промышленные молли и ящики обычно защищались многими слоями сторожевых систем, физически меньшие и менее значительные вспомогательные устройства — вроде голкомов — как правило, могли похвалиться куда менее сложными мерами предосторожности.
Достав из чехла спиннер, он включил собственный голком в надлежащее гнездо. И вызвал из накопителя спиннера операционный файл голкома. Копаясь при сборе сведений о Моке в общенациональном накопителе информации СФП в Вашингтоне, Карденас отследил голосовой файл прослушиваемой линии, включавший в себя и пару безобидных фраз, произнесенных неким Клеатором Моккеркином, когда тот регистрировался лет десять назад в гаванском отеле «Четыре Сезона». Используя этот файл в качестве акустического образца, полицейские техники в Ногалесе успешно сгенерировали синтарим, который идеально подражал звучанию его голоса.
Как только спиннер шунтанул необходимый файл, инспектор приставил свой прибор к узлу снятого с рычага на столе. Немного продуманного жонглирования управлением, и синтарим был переден в местный голком. Убрав спиннер обратно в чехол и вернув собственный голком на его рычаг, он взял местный и повторил прежнюю команду.
— Открыть, — скомандовал он вновь. Если синтарим достаточно точен, и он сделал полный перенос, то голком, который он держал в руке, должен убедить находящуюся за стеной молли и соединенный с ней ящик, что к ним обращается если не самолично Клеатор Моккеркин, то кто-то с достаточно знакомым голосом, чтобы удовлетворить охраняющую грамму. Конечно, Моккеркин мог никогда и не бывать в этой комнатушке, и уж тем более не пользоваться здешним ящиком. Тот мог быть просто защищенным оборудованием, которым пользовался, скажем, его главный финансист. Но там, где применялся такой уровень тщательно продуманной физической маскировки и внутренней защиты, казалось разумным предположить, что лицо, стоящее на вершине иерархической лестницы должно, по меньшей мере, иметь возможность проверять работу подчиненных.
Или нет, пессимистически отметил он, когда голос ящика ответил:
— В доступе отказано. Требуется разрешение.
Он попробовал вновь, на случай, если синтарим передал в первый раз неточно. Результат вышел тем же. Поджав губы и наморщив лоб, он поискал объяснение.
— Введена ошибочная устная команда?
Ящик ответил без колебаний, искусственный голос отчетливо доносился из открытого туннеля.
— Устная команда принята. В визуальном разрешении отказано.
Инспектор уже с того мгновения, как уселся в кресло, подозревал, что все будет не так-то легко. Бормоча под нос что-то неразборчивое, он снова принялся за работу, доставая из чехлов на служебном поясе необходимое оборудование. Быстрый взгляд показал, что ведущий в чулан уборной вход оставался благословенно безмолвным и пустынным.
Прошло уже немало времени с тех пор, как ему в последний раз пришлось воспользоваться «хамелеоном». Достав из поясного кармана гибкую маску, он разложил ее на столе. После нажатия на вплетенную в обратную сторону кнопку активации, непрозрачный эпидермоид ожил. Он осторожно приложил маску к лицу и плотно прижал ее. Появившееся знакомое ощущение щекотки указало, что маска работает, деловито накладываясь на его черты. Ношение маски затрудняло дыхание, но не делало его невозможным. Когда «хамелеон» установился и был готов, то уведомил инспектора тихим писком.
Крутанувшись на вращающемся кресле, он повернулся лицом к сканеру и опять обратился в голком.
— Открыть.
Ящик без колебаний ответил:
— Устная команда принята. В визуальном разрешении отказано.
На этот раз он не испытал чувства разочарования. Именно такого ответа он и ожидал. Даже самому действенному «хамелеону» требовалось время на совершение своего оборотнического волшебства. Сделав на миг паузу, давая «хамелеону» обработать полученную информацию, он повторил требование. И опять получил отказ. И опять.
Каждый раз, когда он оглашал свое требование, стенной сканер направлялся на его лицо в попытке идентифицировать сидящего перед ним. И каждый раз имплантированные в «хамелеон» сенсоры отслеживали сканирование, преломляя свет из адаптера, покуда маска постепенно выстраивала топологию искомых самим сканером параметров. С каждым последующим неудачным запросом, эпидермоиду удавалось придать бОльшую плотность постоянно трансформируемой маске. Нано-двигатели в чувствительном материале выполняли тонкие подгонки формы, постоянно преображая черты лица. Изменяемые линзы, через которые Карденас глядел на упрямую стену, изгибались в ответ на информацию, уловленную встроенным аналитическим инструментарием маски, когда та пыталась скормить ящику то, чего тот хотел узнать.
Потребовалось девять попыток, прежде чем ящик наконец ответил:
— Устная команда принята. Визуальная команда принята. Сканирование сетчатки принято. Санкционирование завершено. Добро пожаловать, одобренный визитер.
Он вошел. Поддерживающая туннель молли, а через нее и ящик, стали теперь доступны, хотя это не означало, что все хранящееся внутри внезапно превратилось в открытую книгу. Он на пробу вызвал архивы и содержание. Когда они появились в туннеле перед ним, перемещаясь и застывая в ответ на его приказы, он окидывал их взглядом полицейского, жалея что у него нет времени для записи всех подробностей. С дальнейшим анализом деятельности маленькой противозаконной империи Мока придется подождать, пока ей не займутся финансовые эксперты СФП. А в данный момент его интересовала только информация, относящаяся к смерти Сурци Моккеркин и продолжению попыткам похитить ее дочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99