В центре клубка механических конечностей висела корзинка из желпроводов, обвивавшихся несколько раз вокруг укрытой в ее ядре своеобразной фигуры. Этот полуголый мужчина с длинными лохматыми волосами, глубоко запавшими покрасневшими глазами, темной щетиной и покрытыми шрамами руками сильно смахивал на только что заметенного ночным патрулем алкаша. Вот только вел он себя отнюдь не как алкаш, и явно сам управлял охватывающей его машиной, а не наоборот.
В ответ на подергивание правой руки красноглазого, мощная клешня поднялась на шипящих сервомеханизмах и ловко смахнула грязь с плаща инспектора.
— Вы в порядке, офицер? — Карденас лишь миг спустя понял, что голос исходит от человека, а не из машины, на которой тот ездил — или которая его возила. Глядя на фантастическую массу всяких частей и членов, лома и утиля, определить это было трудновато.
— Спасибо, у меня все отлично. А откуда вы знаете, что я из полиции?
— Мы с друзьями прослышали, говори я. — Один глаз у длинноволосого страдал постоянным подергиванием — зрелище не для слабонервных. Но Карденас был способен выдержать такое лучше большинства иных людей. — Решил рвануть на подмогу, когда вы освободились.
— А почему не раньше? — Карденас проверил свой спиннер. Тот все еще работал под мертвящим воздействием инсталлированной инзинкой пара-сайтной граммы. Но если та не врала, то эта грамма через — он сверился с хронометром у себя на браслете — минут примерно сорок должна издохнуть.
— Не был заинтересован, заявляй я. — Этот отшельник в плаще из желпроводов проявлял чудное безразличие к возможной реакции инспектора. — Только после того, как вы вырвались на волю. Тогда решил помочь. Андаль, эй, мне аблают. Прикинул, что вы свою часть выполнили. Кроме того, четверо против одного — эт не по честному. — Он усмехнулся из-за и из-под проводов, выставляя напоказ желтые, почерневшие или вообще отсутствующие зубы. — Фералом Диком меня звать, а на налоги мне начхать. — Усмешка, к несчастью, расширилась. — Можешь называть меня Фералом, предлагай я.
— Ты сказал, что прослышали вы с друзьями. — Карденас бросил многозначительный взгляд на пространство позади верхового краба. — Я больше никого не вижу.
— Тэкс-тэкс — кто говорил о ком-то другом? Что в имени, кроме названия?
Вот тут они и высыпали из открытой ливневой канализации. Десять, двадцать, тридцать — настоящее множество. Карденасу лишь однажды довелось видеть столько, и паника, вызванная ими среди захваченных врасплох футболистов и болельщиков, для которых и предназначалась, была достаточно реальной, пусть даже и неоправданной.
Бопсы.
Потомство того, что в конечном итоге за отсутствием лучшего определения и в агонии официального ошеломления, назвали беспроводными обслуживающими подземными системами. Бопсы были крошечными, изысканно сработанными, самовоспроизводящимися роботоидными формами жизни, чьи действия предполагали, пусть и без подтверждений, что они являлись компонентами общественной механизированной формы жизни, управляемой какой-то одиночной граммой искусственного интеллекта. Человечество, ожидавшее, что первый истинный ИИ возникнет из синтеза громадных научно-исследовательских проектов и углубленных университетских конференций, сильно поразилось при виде ИИ, когда тот наконец явил себя миру, приняв обличье механизмов величиной с кулак, а то и меньше. Первоначальные страх и паника при появлении бопсов вскоре сменились озабоченностью, затем неуверенностью и, наконец, досадой, когда тысячи крошечных устройств не выказали ничего похожего на стремление к какой-либо цели, не говоря уж о враждебности.
Бопсы большей частью избегали людей, прячась в огромной циркуляционной системе Полосы: в системе воздушного кондиционирования, в трубах водопровода и канализации, транспортных туннелях, в проводах оптоволокна и индукционных трубах. Подобно каким-то механическим тараканам, они чурались дневного света. Но в отличие от своих членистоногих подобий, они были чистыми и не разносили болезней. И равным образом они не часто проникали в личные резиденции и не трогали человеческой еды. Они просто воспроизводились. Как признали наконец инженеры, несколько лет пытавшиеся изобрести способ истребить их, людям, пожалуй, лучше привыкнуть к ним. Бопсы обосновались здесь всерьез и надолго.
Через некоторое время граждане таки привыкли к их присутствию, пусть оно и не стало для них вполне обыденным. Как выразился на начальном этапе «вторжения» один бопс, невзирая на чьи-либо желания бопсы существовали. Хотя ни один бопс не причинил никакого вреда ни одному человеку, люди постоянно разбивали, расплющивали, расчленяли и уничтожали другими способами элегантные маленькие автоматы. Но даже дети вскоре утратили свой страх перед ними. Нападения людей на бопсов не породили никакого возмездия, не спровоцировали никакого воздаяния. Параноики, убежденные в том, что бопсы вознамерились захватить власть над миром, быстро остались почти без последователей, особенно когда стало ясно, что бопсы — не более чем мелкое раздражение.
Практически единственное обстоятельство, которое продолжало беспокоить людей, заключалось в том, что никто не мог понять, откуда же они взялись.
Они, похоже, расцветали в присутствии Ферала Дика, заметил Карденас. Он не отступил ни на шаг, когда у его ног закопошилась и стала взбираться по ним пара десятков миниатюрных машин. Несколько минут они ощупывали и обшаривали его, действуя мягко и, пожалуй, уважительно по отношению к его неметаллической персоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99