Когда после
этого какой-нибудь историк (например, Н.М.Карамзин), исследуя и
обобщая древние летописи, писал свою "Историю", то и он, хоть и
отбрасывая события малозначащие, неизбежно уделял этому году больше
места в своем труде, чем годам соседним. Это - процесс, как вы
понимаете, совершенно объективный, причем очень устойчивый. Даже
взяв современный учебник по истории, где автор то и дело возвращается
к уже обсказанным временам, описывая их в новом ключе (то
"крестьянские волнения в этом веке", то "торговля и промыслы", то
"внешняя политика", то "борьба за объединение"), мы убедимся, что про
годы, в исходных летописях и у Карамзина описанные подробней, здесь
тоже сказано больше, чем про остальные.
Попробуйте теперь перевести одну из этих летописей на чужой
язык, переведя заодно и все личные прозвания (чтобы иноземный
читатель понимал, какой смысл имеют имена и прозвища Святослав или
Федор, Грозный или Тишайший), снабдите эту летопись вместо прежнего
иным, чуждым ей отсчетом лет. Станет ли эта хроника полностью
неузнаваемой? Почти, но не совсем: расположение лет, которым уделено
больше места, чем остальным, останется прежним. Это и будет тот
признак, по которому можно ее опознать. Исключительно похоже на
главный прием дендрологии, весьма почитаемой историками: исследовать
ширину годичных колец на распиле древнего бревна.
Воспользуемся же этой возможностью. Возьмем все тексты-хроники,
которыми мы располагаем, - и те, которые говорят о хорошо знакомых
событиях и людях и привязаны к единой хронологической шкале, и
те, в которых имена незнакомы, а хронология не расшифрована, - и
разобьем каждую на одинаковые "главы" (заранее задавшись их длиной:
год, или 5, или 10 лет, как удобнее). И подсчитаем: сколько текста
приходится на каждую "главу". Теперь любую хронику можно изобразить
в виде графика, где по горизонтали пойдут по порядку "главы", т.е.
одинаковые отрезки времени, а по вертикали - объем текста каждой
"главы". Такой график - своеобразный "портрет" хроники, ее
"дендрологического распила". Но и сама хроника, как мы знаем, - "портрет"
событий, происшедших когда-то, в какой-то отрезок времени, в каком-то
царстве-государстве. И мы уже знаем, что даже многоступенчатое
переписывание хроник и объединение их в "Истории", хоть и искажает
получившийся на графике "портрет" событий, но не так уж сильно.
Получается что-то вроде многократных копирований музыкальной записи,
когда звук все хуже, но опытное ухо еще может различить, кто и что
поет. Пусть мы не знаем, в какой стране и когда происходят события
какой-нибудь хроники, - взаимное сличение "портретов" хроник поможет
найти ответ.
Главная примета - максимумы (всплески) на графике (рис.1). Они могут
становиться повыше или пониже в различных хрониках, говорящих про
одно и то же, но взаимное положение их должно быть одинаково.
Именно то, насколько точно совпадают эти максимумы при наложении
друг на друга двух различных графиков, и называется здесь "корреляцией".
Высокий уровень корреляции - значит, графики действительно
совпадают, значит, эти две хроники говорят про одно и то же (и за
это называются "зависимой парой текстов"), низкий уровень корреляции
- графики и хроники чужие друг другу ("независимая пара"). Однако
нужно учитывать, конечно, и "обрыв пленки", когда несколько страниц
из какой-нибудь хроники утеряны, так что в результате один максимум
исчез (или даже несколько подряд); нужно учесть и такую
возможность, когда отсчет лет в этой хронике не может подсказать нам, что
утрачен какой-то кусок истории. Допустим, все даты в ней даны по
годам царствия очередного короля; и рукой какого-то злоумышленника
все страницы, говорящие про одно из царствований, вырваны; в этом
случае мы попросту не заметим пробела.
Поэтому сличение графиков - "портретов" хроник - нужно вести,
конечно, не на глаз, а поручить это все той же ЭВМ, вооружив ее
такими формулами для оценки совпадений, в которых учитываются и
неприятности подобного рода.
Этот метод был проверен на десятках пар хроник (и заведомо
говорящих про одно и то же, и заведомо различных) и показал высокую
точность. Применяется он, как ясно из описания, для отыскания
текстов, описывающих одни и те же события.
Есть и варианты этого метода, тоже достаточно точные:
например, посчитывать не объем текста в "главе", а количество
упомянутых там личных имен. Это хорошо помогает в тех случаях,
когда автор хроники любит "лить воду", к месту и не к месту пускаясь
в "лирические отступления".
Принцип малых искажений.
------------------------
Старинные хроники могут упоминать или не упоминать о пожарах и
наводнениях, о голоде и других народных бедствиях; но все они,
совершенно неуклонно, подробно повествуют о сильных мира сего,
старательно сообщая, когда воцарился и когда умер или был свергнут
тот или иной правитель. В самых ужатых хрониках вообще ничего
другого и не остается, только годы правлений фараонов или королей,
одного за другим. На первый взгляд, такие хроники предельно скучны
и однообразны, и извлечь из них ничего иного нельзя, кроме как
отыскивать уже знакомые имена и, если эти знакомые короли (или
фараоны) уже получили "прописку" на общей хронологической шкале,
отсчитывать от них и годы правления всех остальных правителей.
Скорей всего, именно так и поступали средневековые хронисты;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224