Две монахини быстро перекрестились, взглянули на распятие, затем друг
на друга.
Сестра Тереза нетвердо поднялась на ноги. "В сад". Она подхватила Ро-
зу под мышки и мигнула сестре Агнессе, чтобы та сделала то же самое.
Стены миссии уже гудели от шагов других монахинь, прослышавших о случив-
шемся.
Свежий воздух и солнышко оказались весьма кстати, но вид незнакомых
лиц пробудил в Розе инстинкт самосохранения. Она пригладила волосы и
привычными движениями оправила одежду. Она смотрела на всех и ни на ко-
го.
-Я... я... я не знаю, что это на меня нашло,- голос, вначале неуве-
ренный, к концу фразы стал непроницаемо ровным.
Монахини обменивались понимающими взглядами. И это было знакомо, и
этого ждали. Жители Ист Энда могли в мгновение ока спрятать самое глубо-
кое отчаяние; это был их спасительный камуфляж. Их умению мог позавидо-
вать профессиональный актер. Однако Розино представление могло сработать
на улице, на сцене, но публику в этом маленьком садике оно не обмануло.
И Роза это знала.
-Мне было как-то не по себе последние дни,- неубедительно продолжи-
ла она, потирая лоб, словно проверяя свою температуру.- Я, наверное,
подцепила грипп. А от гриппа даже с ума иногда сходят. Правда... правда,
я на прошлой неделе по телевизору видела...
-Роза.
Этот новый голос заставил всех присутствующих- и Розу, и собравшихся
сестер- быстренько проверить, все ли у них в порядке снаружи и внутри.
По ступенькам медленно спускалась мать Жозефа. Она проводила целые дни у
телефона, общаясь с неким болотом под названием Готамский департамент
социального обеспечения, выколачивая из него дотации на поддержание мис-
сии. Она редко покидала свой офис при свете дня, и ничего хорошего это
обычно не предвещало.
-Что здесь происходит? То в часовне какие-то предсмертные вопли, то
в саду столпотворение.
-Роза вернулась,- тихонько сообщила сестра Тереза.
Мать Жозефа скрестила руки на груди. Она отличалась терпением святой,
или, может быть, камня, и по упрямому наклону ее головы Роза поняла, что
она готова, если понадобится, ждать объяснений до второго пришествия.
Розу захлестнула волна стыда и раскаяния. Она почувствовала себя на-
гой и никому не нужной- но к этому ей было не привыкать. "Я ошиблась,-
сказала она невыразительно.- Мне не стоило сюда приходить".
Невозможно лгать, когда стоишь нагишом, но на свете столько разных
истин. Передернув плечами, Роза направилась к воротам. Но не прошла она
и двух шагов, как Вельзевул, прижившийся в миссии кот-вояка, бросился ей
наперерез. Любой другой на ее месте вздрогнул бы от неожиданности.
Кое-кто, наверное, вскрикнул бы от удивления. Но Роза, белая как мел,
буквально окаменела от ужаса.
Вельзевул мяукнул и растянулся на солнышке, поглядывая на мир, будто
ничего не произошло. Сестра Тереза почувствовала, что кто-то смотрит ей
в спину. Она повернулась и встретилась взглядом с матерью Жозефой. После
стольких лет, проведенных вместе, ветераны понимали друг друга без слов.
Выражение лица настоятельницы, легкое движение правой бровью заключали в
себе точные и ясные приказы.
Сестра Тереза ласково, но крепко обняла Розу за талию. Молодая женщи-
на моргнула, но взгляд оставался неподвижным.
-Ты ведь не забыла нашего крикуна-полуночника, а?
Роза закрыла глаза. Острый припадок паники миновал; ее начала коло-
тить дрожь. "Я хочу домой",- прошептала она.
Сестра Тереза почувствовала сквозь одежду, как отчаянно бьется сердце
Розы. "Тебе бы посидеть на солнышке, да перевести дух",- она попыталась
повернуть девушку, но ничего не получилось.
-Нет. Я хочу... я себя лучше чувствую там, где мое место.
Слегка нахмурившись и крепко вцепившись в корсаж Розиной юбки, сестра
Тереза тянула ее назад. "Мы вызовем тебе такси. Ты не в том состоянии,
чтобы идти пешком или толкаться в автобусе. Тебе ведь на угол Второй и
Семьдесят восьмой?" Мать Жозефа будет очень недовольна, если они отпус-
тят девушку, не выведав, где ее можно будет найти.
Роза начала вырываться. Сестры не гнушались легкого принуждения, но
перед открытым сопротивлением пасовали. Сестра Тереза разжала руки.
-Не будь дикаркой,- укорила она, глядя в потемневшие глаза Розы.-
Мы ведь тебе не чужие. Мы хотим знать, как у тебя дела. Мы хотим помочь.
Возвращайся и поговори с нами, Роза. Открой свое сердце, и тебе в самом
деле станет легче.
Роза уставилась в землю, но не сделала ни шага. Сестра Тереза поняла,
что пора закинуть крючок.
-В субботу. Приходи на обед. Жареная курица с кукурузно-яблочной
подливкой- как раз такую, какую ты всегда любила...
Ресницы задрожали, но ответа не последовало.
-Ну скажи "да", дорогая. Порадуй нас всех...
Не поднимая глаз от земли, Роза сказала "да", тут же развернулась и
убежала. Ее каблучки простучали по полу часовни. Словно огневой рубеж,
преодолела она входную дверь. Было слышно, как девушка сбегает по ступе-
ням, потом дверь медленно закрылась, и все смолкло. В наступившей тишине
громом звучало воробьиное чириканье. Наконец раздался голос матери Жозе-
фы.
-С ней случилось что-то очень серьезное.
-Но что?- спросила сестра Агнесса.- Она не готова рассказать об
этом ни нам, ни Господу. Может пойти за ней? Или нужно было задержать ее
здесь?
-Мы сделали все, что могли. Может быть, она придет в субботу. Может
быть, расскажет нам что-то.
-Да, нужно было задержать ее,- пробормотала сестра Тереза.- Я не
должна была отпускать ее.
-Нет,- убежденно сказала мать Жозефа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119