Но новый взрыв,
еще большей силы, чем предыдущий, потряс павильон...

Брюс очнулся от ужасной головной боли, которая раскалывала череп
пополам. Поднявшись с пола, покрытого толстым слоем жирной копоти, он
осмотрелся. Небо бездонным звездным провалом сияло над головой.
Павильона больше не существовало. Последний взрыв, по-видимому,
окончательно уничтожил его, превратив в догорающие руины. Эта черная
дымящаяся бетонная рана походила на сгоревшую мусорку.
Вытекающее из трансформатора масло, частью выгоревшее, исчезло в
канализационном мраке, поглощенное его всеядным чревом. Небольшие пятна
несгоревшего масла еще плавали на теперь спокойной глади бассейна, слабо
чадя тусклыми факелами.
Бетонный потолок, рухнувший во время взрыва, корявыми черными пятнами
висел на изувеченных жилах стальной арматуры. По площадке шли узкие
трещины, причудливо изогнутые по форме покрывающих ее гигантских
облицовочных плит.
Из-под груды битого кирпича и стальных перекрытий виднелись остатки
изуродованных трансформаторов пингвиньей электростанции. Они вымерли, как
гигантские ящеры, раздавленные своими же размерами, так и не выполнив
своего предназначения.
Брюс присел рядом с куском медного токопровода. Металл был горячим и
слабо дымился. Рядом с ним лежал обугленный скелет кошачьего хвоста.
- Селина, Господи...
Тяжелое чувство неопределенности со страшной силой охватило его.
Брюсу страшно захотелось увидеть ее. Увидеть любой: живой, мертвой,
сгоревшей дотла или раздавленной под этими исполинскими завалами. Все
равно какой. Но только увидеть.
Поднявшись на ноги, он принялся расчищать то место на площадке, где
стоял громадный трансформатор, под которым она и...
Нет! Он не хотел об этом даже думать. Но звериные чувства Бэтмена
нашептывали ему обратное.
Во все стороны полетели обломки бетона, искореженные куски металла,
кирпича и деревянные головешки. Собрав все оставшиеся у него силы, Брюс
расчищал путь к заветному месту. Сколько прошло времени, он не знал. Но
ему казалось, что оно остановилось, и теперь уже - навсегда.
И вот из-под мелких камней, пыли и копоти проступил оплавленный
кожух. Брюс подобрал валявшийся невдалеке обломок арматуры и, вставив его
в узкий проем между полом и массивным куском металла, налег на рычаг.
Медленно, с хрустом и лязгом, обшивка электрического монстра
поддалась и отошла в сторону. Отбросив импровизированный лом, Брюс присел
возле образовавшейся ниши.
Среди спекшегося в стекло песка, камня и шариков застывшего металла
лежало тело мистера Макса Шрекка. Его некогда пышная седая шевелюра
исчезла. На черной голове проступили обугленные участки черепа. В пустых
глазницах холодно блестели капли кристаллизовавшейся меди.
Кость нижней челюсти, разломившись пополам, лежала у провала на лице,
там, где раньше находился нос. Из порванной ткани пиджака серо-желтым
клином торчало ребро.
Брюс тронул тело за плечо, и оно, как карточный домик, начало по
частям рассыпаться в бурый прах, который падал на пол, перемешиваясь с
пушистыми хлопьями сажи. Через мгновение то, что было Максом Шрекком,
исчезло, смешавшись с пепелищем. На черной золе остались блестеть лишь
комочки желтого металла, некогда бывшие оправой его очков.
Брюс поднял один шарик и, сняв перчатку, крепко зажал его в кулаке.
Тепло согрело ладонь,
"Вот и все, что осталось в память о человеке. Пускай отвратительном,
но человеке..." - подумал Брюс.
Тяжелой слезинкой желтая капелька выпала из его ладони.
"Но где же Селина?"
Он снова принялся за раскопки, но тщетно. Ничего. Ни тела, ни пепла,
ничего. Только четкий отпечаток сгоревшего без остатка хлыста на буром
куске бетонного обломка.
Брюс сел рядом на камень, глядя на плывущие по бордово-черной глади
бассейна дымящиеся головни.
И вдруг вода закипела. И у самого берега над дымящимся зеркалом
появилась уродливая голова Пингвина. Брюс вздрогнул. Казалось, что сам
Сатана выходит из мрака гниющей воды.
Широко расставив короткие руки, он медленно поднимался из нее. Его
лицо, обезображенное узкими рваными ранами, имело голубоватый трупный
оттенок. Черные пуговицы глаз, казалось, больше ничего не видящие,
смотрели в одну точку, прямо перед собой. Самое удивительное было то, что
он дышал. С каждым вздохом, вместе с жутким душераздирающим хрипом, из
носа и изо рта Пингвина выплескивалась кровь. Она лилась бордово-красными
потоками по рваному комбинезону, окрашивая все его пурпуром.
Оставляя на воде багряный след, он медленно вышел на берег по
пологому спуску и заковылял к чудом, как и он сам, уцелевшей в этом аду
бочке с зонтами.
Брюс замер и только удивленно смотрел на этот внезапно оживший труп.
Шатаясь, Пингвин добрался до обугленного металла и резко выдернул трость
зонта, распахнул его, направляя острие-ствол на Бэтмена.
Брюс не шевелился. Смотрел. Красно-белый купол с легким хлопком
распахнулся, и на острых спицах повисли пестрые детские игрушки. Медленно
вращаясь в руке Пингвина, зонтик заиграл приятную веселую мелодию. Тело
монстра судорожно дернулось несколько раз в такт музыке, но танцевать он
не стал. Пингвин разжал руки, и зонт, упав на пол, смолк.
- Черт, - сквозь хрип и потоки крови, идущей носом, задумчиво
проговорил он. - Не тот зонтик. Такая маленькая нелепая пингвинья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119