Клубился туман - вечный свидетель всех происходящих в городе
неприятных сцен.
Джек усмехался, как ни в чем не бывало. Похоже, он просто не понимал,
что ждет его через секунду.
Выстрелить вот так, сразу, означало испортить все удовольствие от
акта возмездия. Экхарду нравилось объяснять своим жертвам, почему и за что
они отправляются в мир иной - без этого он чувствовал неудовлетворенность.
- У тебя нет будущего, Джек! - разжались толстые бледные губы. Для
таких случаев у Экхарда была припасена особая манера говорить,
производящая обычно на жертву очень сильное действие. Лишь клоун Джек был
пока непробиваем своей дурацкой улыбкой. - Ты - настоящий псих, и Гриссем
об этом знает.
Черный зрачок дула смотрел Непьюру в лоб. Неожиданно Джек хихикнул.
Экхард невольно поднял глаза: за спиной клоуна стоял, целясь в сердце
лейтенанту, второй придурок. Экхард мог выстрелить, но и приятель Джека не
пропустил бы свой ход. Экхард явно проигрывал. Противников было двое, он -
один. Выстрели он в Джека, пуля второго придурка безнаказанно настигнет
его. Переводить же пистолет на вторую мишень было рискованно - враг
выстрелит прежде, чем лейтенант прицелится.
- Спроси себя, - ухмыляясь произнес Джек, - правильно ли ты
поступаешь? - выражение его жестких прищуренных глаз могло напугать
любого. Повинуясь гипнозу полусумасшедшего убийцы - назвать Джека
по-другому было трудно - Экхард медленно опустил свой револьвер.
Что ж, проигрывать тоже надо с достоинством. Во всяком случае клоун
не увидит на его лице страха...
Придурок подошел к Джеку и встал за его спиной.
На Экхарда смотрели две смеющиеся рожи.
- Вот видишь! - довольно прокомментировал Джокер добровольную
капитуляцию противника. - И ты можешь принимать верные решения, когда
постараешься...
"Ну что ж... Еще посмотрим, что на это скажет босс", - в отчаянье
подумал Экхард.
Джек отпустил его живым - и это можно было считать на сегодня лишь
небольшой победой. Значит, счет - не "один - ноль", а "один - некое
дробное число". Да и рано судить об исходе схватки по первому раунду.
Экхард не сомневался, что с Непьюром ему еще придется драться и
драться. А как же иначе - оба они претендовали на один и тот же
притягательный пост.
Не переставая ухмыляться, Джек долго смотрел Экхарду вслед. Лишь
когда толстяк полностью растаял в тумане, Джек скривился в последний раз и
ушел.

Мэрию в Готэме можно было узнать по лестнице. Неизвестно, кто
придумал этот стандарт для правительственных зданий, но большинство из них
украшалось длинным рядом ступенек, по которым можно красиво спускаться
перед глазами телекамер и так же красиво и эффектно падать, если на
противоположной стороне улицы оказывался убийца со снайперской винтовкой
или пулеметом.
Пожалуй, для последнего лестница была еще удобнее.
На этот раз ни в одного из троих, появившихся из главной двери, никто
не целился. Уж слишком непрестижной, хотя и заслуживающей уничтожения,
была для синдиката эта дичь.
По торжествующему лицу мэра можно было заключить, что он намерен
подарить городу нечто совершенно необычайное. Настроение полицейского
комиссара и окружного прокурора было более скептическим.
- Мне все равно, какие долги останутся после этого праздника, - вещал
мэр, - мне нужны парад, горячие сосиски, короче - все, что может
доставлять радость. Мы отметим двухсотлетие Готэма, чего бы это ни стоило!
Морщины на лице мэра вызывающе подрагивали. Было видно, что для
воплощения в жизнь этой идеи старик действительно готов пойти на все.
- Мы отметим его в долговой яме, - сердито возразил новый окружной
прокурор. Восторг мэра был ему чужд и непонятен. Его практичный, точный
как счетная машинка ум не мог спокойно воспринимать такие разорительные
чудачества. - Это обойдется нам в девятьсот тысяч долларов.
Страшная сумма, даже произнесенная вслух, не произвела на мэра ни
малейшего впечатления.
В бумагах ему встречались и более внушительные цифры.
- Если мы заполним эти улицы людьми, то компании вернутся сюда, а
вместе с ними - и капитал.
Может быть, он сформулировал свой план не лучшим образом, но понять
его суть было несложно: праздник должен означать, что Готэм перестал быть
по вечерам городом страха.
"Мы гуляем - можете смело вкладывать в нашу экономику свои деньги!" -
таков был необъявленный лозунг предстоящего торжества.
Да, в этом был свой резон.
- Но многие будут бояться, - неуверенно возразил прокурор.
В самом деле - можно угрохать уйму денег, а жители не осмелятся
высунуться из своих домов. Пусть напуганы бандиты - от этого мирные
горожане не станут смелей.
- Они не будут бояться, когда мы отправим Гриссема за решетку. Я
обещал это людям. Помните?
Если бы это слышал босс синдиката, он понял бы, насколько серьезно на
этот раз настроен его вроде бы сошедший с дистанции противник, и эта
лестница вряд ли осталась для мэра такой безопасной.

Трудно сказать для чего редакции современной газеты нужны готические
окна. Они могли бы вдохновлять специалиста по страшным романам, но уж
никак не невольных циников, ежедневно занимающихся приготовлением и
перевариванием сенсаций на все вкусы и случаи жизни. Вряд ли оставалась
хоть одна сторона, не затронутая их любопытными взглядами и не
превращенная в "готовый к употреблению" объект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65