- Располагайся, - сказал он.
Потом достал из кармана браунинг, проверил патроны. Обойма была
полна. Он протянул браунинг Арине.
- Возьми.
- Зачем? - испуганно прошептала Арина.
- Бери. Пригодится. Умеешь обращаться?
Арина покачала головой. Гоша показал, как снять пистолет с предох-
ранителя, как стрелять. Арина с опаской взяла оружие.
- Я не смогу выстрелить.
- Стрелять не надо. Только припугни.
- Кого?
Гоша пожал плечами.
- Мало ли что может случиться. Ладно, я пошел. Если что, стучи в
стену. Дверь запри.
Он открыл свой номер, оказавшийся зеркальным отражением первого,
запер дверь, зашел в ванную, умылся, хмуро посмотрел на себя в зерка-
ло, поморщился, потом вдруг подмигнул отражению и засмеялся. Вышел в
комнату, хотел было раздеться, но передумал, снял только туфли и упал
на кровать. Нащупал на тумбочке пульт управления телевизором, включил,
закрыл глаза. Телевизор зашумел, Гоша уменьшил громкость. Рукоплеска-
ния. Нескончаемые рукоплескания. Он открыл глаза. Показывали востор-
женных людей, с остервенением бьющих в ладоши. Театр? Хлопают стоя, на
лицах счастье. Камера сдвигается. На сцене - длинный стол, покрытый
красным сукном, за столом стоят люди, тоже хлопают. Молотов, Хрущев...
Камера сдвигается влево. Там трибуна, а за ней - Сталин. Улыбается,
лицо у него доброе. Отрывок из хроники? Странно, изображение цветное.
Фильм какой-то? Сталин поднимает руку и аплодисменты разом стихают,
слышится шум - люди садятся. Сталин продолжает говорить. Он говорит
что-то об успехах, о достижениях советского народа, о временных труд-
ностях, о врагах, об империализме, говорит долго и нудно. Нет, это не
отрывок из хроники и не фильм, это трансляция. Гоше вдруг стало жутко
и он быстро переключил канал. Тоже аплодисменты. Это дворец съездов,
Гоша узнал. Лица более современные и менее восторженные, но аплодис-
менты - бурные и продолжительные. На трибуне - Брежнев. Покачивает ру-
кой. Слышатся крики: "Слава! Слава! Слава!" Гоша опять переключил ка-
нал. Андропов. И снова аплодисменты и овации. На следующем канале бу-
дет Черненко, - подумал Гоша и не угадал. На следующем канале показы-
вали порнографический фильм. Гоша вспомнил полемику в прессе - что
считать эротикой, а что - порнографией и засмеялся. Здесь была самая
черная порнография, сомневаться не приходилось,. Стало противно и Гоша
переключился. "Лебединое озеро". Чудесный балет, волшебная музыка, но
"Лебединое озеро" всегда показывали когда умирал кто-то из советской
верхушки, и Гоше не захотелось его смотреть и он выключил телевизор.
Надо поспать.
Он уснул и во сне пошел по какому-то бесконечному коридору, и слы-
шал голос, скучно читающий что-то:
- Комплекс неполноценности. Робость. Стесненность в общении. Ско-
ванность. Отсутствие решительности, склонность к колебаниям в самых
незначительных вопросах. Сомнения.
Голос знакомый, очень знакомый, Гоша силился вспомнить, где и когда
он слышал этот голос, и не мог. А коридор неожиданно кончился, и в
стене оказалась тяжелая дверь, Гоша с трудом открыл ее и отпустил.
Дверь захлопнулась со страшным грохотом и Гоша проснулся, сел. За сте-
ной бубнил мужской голос. Это же у Арины! Гоша впрыгнул в туфли и выс-
кочил в коридор.
Дверь номера Арины была распахнута и в коридор падала полоса света.
Мужской голос произнес:
- Одевайтесь. Живо!
Гоша подкрался к двери, осторожно заглянул. В коридорчике спиной к
нему стоял рослый омоновец в камуфляжной форме, в бронежилете и черной
шерстяной маске. Второй точно такой же находился в комнате. В опущен-
ной руке первого был тяжелый пистолет. Гоша подошел, резко выхватил из
свисающей руки пистолет, с силой толкнул омоновца, тот налетел на вто-
рого.
- Руки! - приказал Гоша, и омоновцы послушно подняли руки, глядя
в черное отверстие ствола наведенного на них пистолета. Глаза у них
были круглые. - Оружие на пол! Медленно!
Омоновцы медленно разоружились, отстегнули резиновые дубинки, ножи,
сложили.
- Ногой толкни ко мне!
Один из омоновцев подтолкнул оружие, Гоша отшвырнул дубинки в кори-
дор, подхватил второй пистолет, засунул за пояс.
- Арина, простыни!
Арина сначала не поняла, потом быстро сорвала простыни с постели,
протянула Гоше. Он покачал головой.
- Ему. Ты! Вяжи приятеля! Быстро! За спину вяжи, за спину! Да поту-
же!
Омоновец подчинился.
- Пошевеливайся! Арина, одевайся!
Арина быстро оделась. Первый омоновец кончил связывать второго и
выпрямился.
- На пол! - приказал ему Гоша. - Лицом вниз, руки за спину. Арина,
свяжи ему руки.
Арина трясущимися пуками кое как связала второму руки.
- А теперь - встать! - Омоновцы неуклюже поднялись. - Лицом к сте-
не!
Гоша подошел к одному, размахнулся и с силой ударил по затылку ру-
коятью пистолета. Омоновец рухнул.
- Не надо, - жалобно попросил второй, кося глазами в съехавшей на
бок маске.
- Заткнись! - процедил Гоша и оглушил его. Проверил узлы, подтянул,
снял с них ремни, взял нож и располосовал у обоих штаны. Вдруг у одно-
го затрещала рация, заговорила что-то неразборчиво. Гоша вытащил рацию
из кармана, положил на пол, с силой стукнул ногой. Рация умолкла. Гоша
засунул второй пистолет за пояс, выпустил рубашку из брюк, прикрыл.
Рубашка под брюками оказалась мятой.
- Зачем ты их... бил? - спросила Арина. Она стояла, прижав ладони к
щекам и с ужасом смотрела на Гошу.
- А как иначе? Они через две минуты развязались бы. Идем, быстро!
Он выглянул в коридор, там было пусто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11