— А ты в них был? Пусто там, шаром покати! Давай, давай иди, ищи брикет!
Гоша пожал плечами, подошел к окну, выглянул, запоминая место. Спустился, поискал брикет, нашел почти сразу, вернулся, протянул брикет Вале.
— То-то! — сказала Валя уже миролюбиво. — А то — раз! — выбросил. Ты откуси давай, не куксись!
Гоша взял брикет, с сомнением посмотрел на него, потом откусил маленький кусочек, пожевал.
— Да больше кусай, больше!
Он откусил еще. Эта штука была похожа на рыбную котлету. Гоша сел рядом с Валей, проглотил кинзилит, откинулся на спинку, закрыл глаза.
— Эй, ты что? — Валя рассмеялась. — Кайфа ждешь, что ли?
— Ну да, — он посмотрел на нее удивленно. — А для чего вы его едите-то?
— Эх, голова, — Валя снова рассмеялась, — Не будет кайфа тебе, не жди. Эту штуку едят не из-за кайфа.
— А из-за чего?
— Чтобы наесться. Ну, и не только. Без этой штуки здесь нельзя оставаться. Уносит назад.
— Назад?
— Ну да, назад. Что тут непонятного? Знаешь, я в институте уже полгода не была, а здесь постоянно. Это благодаря кинзилиту. Понял?
— Понял, — глухо сказал Гоша, возвращая брикет. — По мне так лучше с голоду сдохнуть, чем возвращаться сюда. Что тебя здесь привлекает?
Валя пожала плечами, взгляд ее остановился.
— Здесь другая жизнь, — медленно сказала она.
— Это точно, — согласился Гоша. — Только люди тут какие-то странные. Я его посылаю открытым текстом, а он уходит и даже морду мне не пытается начистить, хотя ему это — раз плюнуть.
— Да это вообще дебил! — Валя потемнела лицом. — Как только сюда такие попадают? Сейчас здесь скучно, конечно, народу мало, а вообще тут весело. Словом, другая жизнь.
— Понятно, — Гоша покивал. — Так ты расскажешь мне про Черный квартал?
— А? Ну да. Квартал. Дурное место, все от него шарахаются как черт от ладана. А тебе зачем он?
— Меня Ермаков попросил помочь.
— Ах, Ермаков. Погоди, а кто это — Ермаков?
— Мэр здешний.
— А… А он тоже здесь, что ли? Впрочем, какая мне разница? Ну так вот. Квартал в двух шагах отсюда. Его стеной обнесли и калиток не оставили. Туда только дурак может пойти. Страшное место. Дома какие-то не такие, мертво все, пусто. Знаю одного парня, он туда пошел. И что? И сгинул там! И еще знаешь, что говорят? — Валя наклонилась к нему и громко прошептала:
— Что тот, кто в квартале пропал, и в жизни исчезает. Так что я тебя туда не пущу, и не мечтай. Я все-таки тебя любила.
— Любила… — с тоской сказал Гоша.
— Ну да… — Валя замолчала, затуманилась, отвернулась. — Может, и теперь люблю, — пробормотала тихо, но Гоша услышал.
— Правда?!
— Ну правда, правда! — она вскинула на него глаза, посмотрела вызывающе. — Только что с этого? Ничего.
— Ладно, — Гоша хлопнул ладонью по коленке, встал. — Больше ничего не расскажешь про квартал? — Валя пожала плечами, промолчала. — Вообще-то все это я уже слышал. Пойду, взгляну хоть на него.
— Я с тобой!
— Зачем? Сиди тут, ешь свой кинзилин.
— Кинзилит. Ну как ты запомнить не можешь?!
— А оно мне надо — запоминать? Я здесь жить не хочу.
— Я все равно с тобой! — Валя ухватила его за руку. — Вдруг ты полезешь туда, кто тебя тогда удержит? Я!
— Ладно, пошли, — усмехнулся Гоша. Когда они спускались по лестнице, Гоша вдруг остановился и спросил:
— Чем тебе нравится здешняя жизнь?
— Ничем, — Валя пожала плечами. — А что?
— Да так, — Гоша повернулся, пошел дальше, — просто интересно, чего хорошего находят люди в этом пустом городе.
Они вышли из подъезда, прошли п.о двору и выбрались на проспект. Ветер усилился, стало холоднее, Валя зябко куталась в свою курточку, щурилась от ветра.
— А знаешь, — медленно произнесла она, — я, пожалуй, скажу тебе, ЧТО мне нравится в здешней жизни. Свобода. Да, свобода.
— Свобода, — Гоша задумался, — Да, ради свободы можно жрать этот, как его, кинзилин.
— Кинзилит, — вздохнула Валя.
— Неважно. Как он действует-то?
— Ты у МЕНЯ спрашиваешь? Понятия не имею, — она пожала плечами. — Я даже не знаю, откуда он здесь берется.
— А ты где его берешь?
— У торговцев. Такой брикет, как у меня, стоит пятьсот рублей.
— Да, ты говорила. Невкусный он какой-то.
— Так ведь другой еды тут нет. О! Вот он!
Они остановились, и Гоша увидел Черный квартал. Квартал как квартал, только обнесенный стеной из бетонных, вертикально установленных плит. Верхушку стены венчала двойная линия колючей проволоки. На стене огромными черными буквами написано: «Запретная зона». За стеной стояли обыкновенные дома, запущенные и неживые, как и все дома в этом городе. Гоша постоял, прислушался к своим ощущениям, сказал:
— Ну, и чем же он ужасен, этот квартал? Валя зябко поежилась, ничего не ответила.
— Ничего необычного, — продолжал Гоша, подходя поближе к стене и трогая шершавый бетон. — Как бы через стену перелезть?
— Ты что?! — Валя вцепилась в его руку, потянула назад. — Совсем рехнулся? Отойди подальше! Да отойди же, вот мучение!
— Да ладно тебе, — сказал Гоша, поддаваясь. — Что за паника, не понимаю? Смотрю я на этот квартал и ничего не чувствую. Ну дома и дома, только стенкой огороженные. Ты говорила, у него вид ужасный. Может, это кинзилин на вас так действует?
— Кинзилит, — вздохнула Валя, — Я не знаю, что на меня действует, только я знаю, что там люди пропадают. Понимаешь?
— Да понимать-то я понимаю, — сказал Гоша, — Про Светлый квартал то же самое говорили, что оттуда не возвращаются. Но мы же с тобой вернулись!
— То Светлый, а то Черный. Как ты думаешь, почему его Черным назвали?
— Да какая мне разница — почему? Ладно. Тебя я с собой не зову. Пойду один. И не удерживай меня! Не удержишь. Ты от меня ушла? Ушла. Значит, я тебе не нужен был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72