он невольно поднял голову и увидел на палубе человека, криками старавшегося обратить на себя его внимание.
Это был Роков. С отвратительным хохотом он поднимал высоко над головой ребенка…
У Тарзана помутилось в глазах; он инстинктивно бросился вперед, чтобы догнать пароход, но бессильно остановился у самой воды.
Он стоял долго, не сводя глаз с «Кинкэда», пока очертания судна не скрылись за мысом.
Позади него на высоких ветвях деревьев пищали и ссорились мартышки; из глубины девственного леса доносился зловещий вой пантеры.
Но Джон Клейтон, лорд Грейсток, погруженный в свое горе, ничего не слышал, ничего не замечал вокруг себя.
Из чащи джунглей за его спиной высунулась отвратительная косматая морда; злые, налитые кровью глаза наблюдали из-под нависших бровей за новым пришельцем.
Тарзан продолжал стоять в каком-то оцепенении. Его терзали муки сожаления, зачем он пропустил случай посчитаться со своими врагами?
– – Единственное утешение, – подумал он, – что Джэн в безопасности в Лондоне. Какое счастье, что она не попала в лапы этих мерзавцев.
Косматое чудовище бесшумно подкрадывалось сзади к нему.
Тарзан медленно разворачивал бумажку…
Куда же девалось тонко развитое чутье дикого человека-обезьяны? Где было его тонкое обоняние? Где был его острый слух, которому мог некогда позавидовать любой из обитателей джунглей?
III
ГРОЗА ДЖУНГЛЕЙ
Тарзан развернул записку и стал читать ее. Вначале он почти не понимал, что было в ней написано: его разум и чувства были притуплены горем. Но по мере чтения сознание возвращалось к нему, и вся гнусность плана мести вставала перед его глазами.
Текст записки был таков:
"Вы найдете здесь подробное изложение моих намерений относительно Вас и Вашего сына.
Вы родились обезьяной, и Вам, по-видимому, всегда нравилось бродить голым по джунглям; мы Вас и возвращаем к той жизни, для которой Вы созданы и которая Вам по вкусу. Что же касается Вашего наследника, то мы, считаясь со всемирным законом эволюции, полагаем, что он должен стоять несколько выше своего отца.
Отец был человекообразным животным; сын займет следующую ступень в развитии. Он не будет голым зверем, живущим на деревьях в чаще джунглей; он будет ходить по земле на задних конечностях, носить передник и бронзовые браслеты, а, может быть, и кольцо, продетое в нос. Мы сделаем из него почти человека, отдав его на воспитание племени людоедов… Нам думается, что способствуя такой естественной эволюции, мы вполне угодим сиятельному лорду-обезьяне…
Я мог бы Вас убить, лорд Грейсток, но я считаю такое наказание слишком мягким для того, кто был моим злейшим врагом. Будучи мертвым, Вы не чувствовали бы никаких мучений, никакой тревоги за участь своего ребенка. Нет, я оставлю Вам жизнь вместе с приятным сознанием, что судьба Вашего сына в моих руках: я надеюсь, что это сознание так украсит Вашу одинокую жизнь, что смерть покажется Вам приятнее всего на свете…
В этом мое мщение, лорд Грейсток, за то, что Вы осмелились поднять руку против нижеподписавшегося
Н. Р.
P. S. В программу моей мести входят также и некоторые сюрпризы, ожидающие Вашу уважаемую супругу, но догадываться о них я предоставляю Вашему воображению".
Едва он окончил чтение записки, как легкий шорох за его спиной заставил его быстро обернуться. Перед ним стояла во весь рост громадная обезьяна-самец, готовая броситься на него. Чувство самосохранения мгновенно пробудило в Тарзане все его прежние инстинкты, воспитанные джунглями.
Два года, протекшие с тех пор, как Тарзан покинул африканский берег, не ослабили в нем той необычайной физической силы, которая сделала его некогда непобедимым властелином джунглей. Напротив, ему часто приходилось упражняться и развивать свою силу и ловкость, правда, в более мирной обстановке, в его обширных владениях в области Узири.
Мышцы Тарзана мгновенно напряглись: он бесстрашно готовился встретить зверя, голый и безоружный, хотя рассудок подсказывал ему всю нелепость борьбы с косматым гигантом.
Другого выхода не было – нужно было принять неравный бой, пользуясь теми орудиями защиты, которыми наделила его природа, и постараться возможно дороже отдать свою жизнь.
Взглянув на опушку леса, Тарзан заметил за спиной обезьяны еще целую дюжину таких же страшных человекоподобных; это его, однако, нисколько не устрашило: он хорошо знал нравы антропоидов, никогда не нападающих стаями; их слабо развитые умственные способности, к счастью, не умеют оценить преимущества общего нападения на врага; иначе, благодаря своей необычайной силе и могучим клыкам, они бы давно сделались господствующими животными в джунглях.
С глухим гортанным рычаньем зверь бросился на Тарзана, но человек не растерялся: за время своего пребывания среди цивилизованных людей он научился многим приемам борьбы, незнакомым обитателям джунглей.
В прежнее время он ответил бы на грубое нападение грубой силой; теперь же он сделал легкий шаг в сторону и, когда зверь со всего размаху пролетел мимо, он, с ловкостью лучшего боксера Англии, нанес ему сильный удар в область живота.
Обезьяна взвыла от ужасной боли и, скрючившись, упала на землю, но тотчас же готова была вновь подняться.
Однако человек предупредил ее: повернувшись быстрее молнии, он с диким криком бросился на антропоида. Его крепкие зубы яростно впились в горло зверя, чтобы перекусить сонную артерию. Мускулистыми руками он наносил ему страшные удары по голове. Могучий самец потрясал воздух криками боли и ярости, и морда его покрылась кровавой пеной.
Племя обезьян, расположившееся вокруг, с видимым удовольствием следило за борьбой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136