Шесть месяцев тому назад Уолдо с дикими криками уже мчался бы по ущелью, убегая от черной пантеры. Теперь же было очевидно, что с ним произошли удивительные превращения, он не закричал от страха и не побежал, а стал неторопливо подниматься навстречу грозному зверю. Он держал наготове копье, нацелив его чуть пониже зловещих глаз.
Он прошел не более двух футов, когда пантера с душераздирающим воплем прыгнула на него.
Когда тяжелая масса обрушилась на него, Уолдо упал и покатился по скале вниз, вместе с ним покатилась и Нагола.
Они катились, сплетясь в клубок, и когти пантеры рвали тело Уолдо, внизу их падение остановило большое дерево.
Рычание и хрипы стихли, человек и зверь лежали без движения. Вскоре над вершинами холмов поднялась тропическая луна и осветила неподвижные тела на дне темного ущелья.
VII
ТАНДАР В ПОИСКАХ
Долгое время не было никаких признаков жизни в той странной массе из плоти, костей, мышц, блестящей черной шкуры, длинных светлых волос и крови. Однако перед восходом солнца в этой массе произошло какое-то движение, немного позднее послышался стон, а затем снова надолго воцарилась тишина.
Во второй раз движение это стало более энергичным и после ряда усилий, Уолдо удалось приподнять голову, волосы его были спутаны и слиплись от крови. Почти час понадобился оглушенному и израненному Уолдо, чтобы высвободиться из цепких объятий Наголы.
Когда, наконец, шатаясь, он поднялся, то увидел, что огромная пантера мертва, сломанное копье торчало из ее лоснящейся черной груди.
Было очевидно, что пантера жила лишь какой-то миг после того, как кинулась на человека, но и за этот короткий миг она успела нанести ему тяжелые раны своими острыми когтями, к счастью, правда, Уолдо избежал ее мощных челюстей. На теле Уолдо, от груди до колен тянулись рваные кровавые полосы — следы звериных лап.
Уолдо остался в живых только благодаря тому, что встретился с пантерой на крутом склоне холма, а не на равнине — падая, Нагола не смогла нанести ему смертельных увечий.
Окинув себя взглядом, Уолдо был поначалу напуган видом этих жутких ран, но приглядевшись поближе, он обнаружил, что они не так глубоки, и единственной опасностью была опасность инфекции. Все его кости и мускулы ныли от поединка и падения, да и раны причиняли невыносимую боль, стоило ему сделать какое-нибудь движение; однако, несмотря на это, он улыбался, глядя на то, что осталось от его многострадальных парусиновых брюк.
По сути от этих некогда элегантных брюк не осталось ни клочка — острые когти пантеры завершили то, над чем так успешно потрудились время и колючий кустарник, а от белой полотняной летней рубашки остался лишь кусок ворота величиной с ладонь.
«Природа — прекрасный „уравнитель“, — подумал Уолдо. — Совершенно ясно, что она ненавидит все искусственное так же, как ненавидит и пустоту. Теперь ты мне и впрямь понадобишься», — заключил он, глядя на прекрасную черную шкуру Наголы.
Несмотря на боль, Уолдо добрался до своего укрытия, там он отобрал из своей коллекции несколько острых камней и вернулся назад.
Положив возле Наголы свои «инструменты», Уолдо спустился на дно ущелья и обмыл в маленьком прозрачном ручье свои раны.
Полдня понадобилось ему, чтобы содрать с пантеры шкуру; сделав это, он оттащил шкуру к пещере, и там упал, не в силах даже заползти внутрь.
Весь следующий день Уолдо острым камнем скоблил шкуру с внутренней стороны, чтобы на ней не оставалось ни кусочка мяса и она не начала гнить.
Он все еще был очень слаб и раны по-прежнему мучили его, но он и мысли не допускал, что может расстаться со шкурой, которая досталась ему такой дорогой ценой.
Завершив эту часть работы, Уолдо забрался в пещеру, где провел целую неделю, выходя лишь за едой и водой.
За это время он оправился от потрясения, раны его почти зажили, он больше не хромал и мог теперь всецело заняться своим прекрасным трофеем.
Он уже видел себя в этой шкуре, обмотанной вокруг бедер, но не собственными глазами, а глазами других, вернее, другой, и этой другой была Надара.
В течение многих дней Уолдо скоблил и отбивал шкуру, он научился этому у пещерных людей, когда стоя вместе с Надарой на краю леса недалеко от деревни, где жил Флятфут, они наблюдали за дикарями. В конце концов Уолдо был вознагражден, шкура стала достаточно мягкой и в нее можно было облачиться.
Уолдо отрезал от шкуры полоску шириной в дюйм, послужившую ремнем. Им он подпоясал черную шкуру, предварительно сделав в ней отверстие у верхнего края, чтобы можно было просунуть руку, с груди у него свисали передние лапы, он завязал их узлом — так одеяние не соскользнет с него.
Уолдо очень гордился своим новым прекрасным облачением, но гораздо больше он гордился своей доблестью, которая помогла ему добыть его — это была примитивная, грубая, физическая доблесть — качество, к которому еще полгода тому назад он относился с высокомерным презрением.
Затем Уолдо решил заняться изготовлением меча, нового копья и щита. Сделать меч и копье оказалось сравнительно легко, на это ушло всего лишь полдня, из полоски шкуры шириной в два дюйма он смастерил также ремень для меча. Перекинутый через правое плечо, он поддерживал меч с левой стороны; что же касается щита, тут Уолдо чуть было не отказался от своей затеи — его с трудом приобретенных навыков было явно недостаточно.
Все же он набрал маленьких веточек и стеблей травы и, спустя неделю, потратив неимоверные усилия, сплел из них незамысловатый овальный шит — три фута в длину и два в ширину — затем натянул на него шкурки мелких животных, а к внутренней стороне щита приделал полоску кожи, чтобы можно было держать его в левой руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58