Видя, что все встают и кланяются, Кинг поступил так же. Когда взгляд Вай Тхона остановился на лице Гордона, лицо его просветлело.
— Вот и ты, сын мой, — сказал он. — Ты припоминаешь меня?
— Вы Вай Тхон, верховный жрец Шивы, — отвечал американец.
— Тот, которого ты спас от Господина Тигра, — подтвердил священослужитель.
— Эту услугу вы полностью окупили, повелев Че и Кенгри ухаживать за мной и вернуть к жизни.
— Этого не окупить никогда, — возразил Вай Тхон, — и именно поэтому я и пришел к тебе, чтобы предложить тебе доказательство моей вечной благодарности.
— Как вы узнали, что я здесь? — спросил Кинг.
— Я беседовал с Фоу-тан, — ответил Вай Тхон, — когда она описала мне воина, спасшего ее, я сразу понял, что это ты.
— Вы видели Фоу-тан и говорили с ней? — взволновался Кинг.
Верховный жрец кивнул.
— Как она? Она в безопасности?
— Тело ее здорово, но сердце болит, — отвечал жрец, — но она в безопасности — те, кто заслужил благосклонность короля, всегда в безопасности, до тех пор, пока продолжает существовать королевская благосклонность.
— Она… Он…
— Я понял, о чем ты хочешь спросить меня, сын мой, — сказал Вай Тхон. — Лодиварман еще не посылал за ней.
— Но пошлет! — закричал Кинг.
— Сегодня вечером, судя по всему, — добавил Вай Тхон.
Муку в глазах молодого человека мог бы заметить и не столь мудрый и проницательный, как Вай Тхон. Он сочувственно дотронулся до плеча американца.
— Если бы я мог, я помог бы тебе, сын мой, но в таких делах королей не в силах остановить даже боги.
— Где она?
— Она в королевских палатах, — Вай Тхон указал на дворцовое крыло, что было видно оттуда, где они стояли.
Вспыхнувший решимостью взгляд американца надолго остановился на королевских палатах.
Вай Тхон, верховный жрец Шивы, был мудр, стар и опытен.
— Я читаю в сердце твоем, сын мой, — вздохнул он, — и сердце мое полно сочувствия к тебе, но план твой невыполним, привести он может лишь к пыткам и смерти.
— В какой комнате она? — спросил Гордон.
Вай Тхон печально покачал головой.
— Оставь это, это приведет тебя только к могиле. Я друг тебе и хотел бы помочь, но я был бы скверным другом, если бы поддержал безумный замысел, что, как я догадываюсь, зреет у тебя в голове. Я обязан тебе жизнью и всегда готов помочь тебе всем, что в моих силах и власти, но не в этом. А теперь прощай и да помогут тебе боги забыть твою печаль.
Вай Тхон повернулся и медленно пошел по направлению к храму, а Гордон все стоял, пристально глядя на дворец Лодивармана. Забыт был Вай Тхон, забыт и его мудрый совет. Кинга будто загипнотизировали: он всюду видел только одно — даже сквозь черепицу и свинцовое покрытие королевских палат — маленькую фигурку, заслонявшую для него все.
День склонялся к вечеру. Воины, которые должны были сменить дворцовый караул на закате, тщательно готовились к дежурству: застегивали свои доспехи, разглаживали и распрямляли кожаные туники, прилаживали шлемы, чистили оружие до такого блеска, что в полутьме бараков оно начинало мерцать.
Гордона Кинга к действительности вернули два запаздывающих воина, спешивших одеться к дежурству; и мгновенно возник безумный план. Недолго думая, он решил привести его в исполнение.
Он побежал, чтобы догнать парней до того, как они успеют зайти в барак, догнав, он положил одному из них руку на плечо.
— Можно тебя на одно слово? — спросил он.
— Времени у меня нет, я уже опаздываю, — ответил солдат.
— Я быстро, — пообещал Кинг. — Уступи мне твое дежурство сегодня, и мое следующее жалование — тебе.
Поначалу парень засомневался.
— Странная просьба, — проговорил он. — Любой приплатил бы, чтобы не дежурить. Чего это ты?
— Да тут есть одна рабыня в королевских палатах, и как раз сегодня она будет разыскивать одного воина. — И американец толкнул сослуживца локтем в бок и хитро подмигнул.
Солдат расплылся в улыбке.
— Ну и получим же мы, если нас поймают, ну да ладно, клянусь Шивой, трехмесячное жалованье тоже не шутка. Быстро! Давай собирайся, а я пока объясню парням, в чем дело. Только смотри, не проболтайся о жаловании, а то каждый захочет получить свою долю.
— Ты же это делаешь по дружбе, — засмеялся Кинг, торопясь в барак. Пока он торопливо надевал доспехи и шлем, тот, с кем он поменялся, объяснял остальным причину их обмена. Рассказ был встречен хохотом и фривольными шуточками.
Старшина десятки поначалу соглашаться не хотел, и Кингу пришлось пообещать ему месячное жалование.
— Но помни, — предупредил старшина, — я ничего не знаю, потому что с моего ведома такие вещи делаться не могут.
Когда десятка воинов отправилась ко дворцу, американец начал волноваться, но ему удалось волнение свое скрыть. Что он будет делать, как он собирается осуществить свой совершенно сумасшедший план, Гордон, по правде говоря и сам не знал. Не знал он, каковы будут обстоятельства, что его ждет? Быть может, даже удача? Он прекрасно понимал, что задуманное им неразумно, плохо продумано и просто-таки обречено на провал; и все же он все равно не повернул назад, даже если бы можно было переиграть.
Они остановились немного сбоку от главного входа во дворец около небольшой двери. Из других бараков тоже подходили воины, а сменяющийся караул начал выходить из этой низкой двери. Была проведена краткая церемония смены караула.
Сразу же после церемонии несколько стражей получили приказ занять пост около и внутри дворца, и случилось так, что Гордон оказался среди них. Отправляясь с этой группой, он мог только размышлять о том, что куда бы судьба его ни привела, он все равно найдет возможность попасть внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58