Д. задумался, хотя не любил и не умел думать.
Наутро в ясный серый денек маленький стадион в Нисе, заполненный едва
ли на четверть (не так уж любят у нас атлетику, как это представляется),
наблюдал последнее выступление Д. Тот разбежался как обычно, легко набрал
свои 2.27 и улегся над планкой.
На этот раз его зависание было особенно долгим, даже публика
забеспокоилась; те, что сидели далеко, не могли понять, в чем дело, а
находившиеся рядом подозревали какой-то трюк, словом, по трибунам прошел
шумок, засвистели. Д. продолжал висеть, и лицо его (так говорят очевидцы)
было спокойно-сосредоточенным. Тогда конкурент (2.29) что-то сердито
крикнул со своей скамьи. И Д. очнулся, однако на этот раз не рухнул вниз,
как обычно, а слегка помедлив и оглядевшись, поплыл наискось над
стадионом, становясь на виду у всех прозрачным и подсиненным на фоне неба.
Тренер, не отводя взгляда от исчезающего в зените. Д., махнул рукой
прыгуну 2.29, чтобы тот занял исходную позицию.

ЗАМЕТКА В "ФУТБОЛЕ"
...таким образом, товарищеские матчи между командами обоих городов
стали неотъемлемой традицией спортивной жизни региона. Однако участившиеся
потасовки болельщиков, нападения на игроков и судей все более омрачали
каждый новый праздник спорта; дошло до того, что в памятной встрече 1986
года количество избитых превысило семьсот человек, а северная трибуна
стадиона была почти полностью уничтожена пожаром и хулиганами. И тогда
организаторы матчей решили в корне поменять систему встреч, обратившись к
практикуемой в ряде стран "закрытой" кубковой схеме. В соответствии с ней
команда города-побратима в специальном автобусе с пуленепробиваемыми
стеклами завозится прямиком в спортзал объединения, где ее уже ждет
тщательно подобранная делегация местных болельщиков. После традиционного
обмена приветствиями болельщики начинают жестокое избиение прибывших
футболистов и судейской коллегии, после чего главный арбитр (если он еще в
состоянии) объявляет результат матча. Как правило, это убедительная победа
хозяев поля. Затем следует ответный визит.
Такая организация встреч, несмотря на огромные выплаты страховок и
неизбежный тяжелый травматизм, гораздо в меньшей степени разрушительна и
убыточна, чем предыдущий порядок.

ОБЪЯВЛЕНИЕ НА СТОЛБЕ
Интеллигентный бомж неопределенного возраста с вредными привычками
ищет спутника жизни из среды набираемых по лимиту, можно с дефектами в
психике и телосложении, который помог бы скоротать четыре-пять лет
оставшейся ему жизни, в условиях полной свободы поведения. Бомж
напоминает, что свобода долгое время являлась самоцелью многих
исторических движений.
Жилплощадью обеспечен повсеместно. Внешность, пол и возраст значения
не имеют. Лица известной национальности могут не беспокоиться. Текущий
адрес: горсвалка N_12, восточный угол, участок битой тары.

ИНСТРУКЦИЯ
Кипятильник бытовой КБ-310/06 для использования в бытовых и
технических целях. Оптимальное применение - кипячение водопроводной воды
любого качества, вплоть до фекальных стоков. В случае контакта
кипятильника с молекулами тяжелой воды имеется вероятность (1 - 21) начала
неуправляемой ядерной реакции синтеза.
Запрещается использование кипятильника в качестве сварочного
аппарата, микрофона, массажера кожи, миноискателя, электрогриля,
противозачаточного средства и для лечения ночного недержания мочи, а также
как орудия пыток, т.к. после 0,5 минут работы вне жидкой среды кипятильник
взрывается, уничтожая жертву. В случае нормального обращения гарантия
исправной работы - 18 мес. со дня приобретения.

МИРОВОЗЗРЕНИЕ РЕСПУБЛИКИ КОМОДО
У нас, полуинтеллигентов, всегда в ходу такая мечта или устремление,
не знаю как точнее, что если б, скажем, мне, полузнайке, удалось
перескочить одним махом через один-два социальных порога, все б тогда
увидели, на что я способен! Представлению такому способствует, кстати, то,
что на вершинах общества царят как раз полуинтеллигенты, если не хуже.
Значит, это и вовсе вопрос удачи.
Вот такую удачу вроде бы однажды и схватил за хвост один мой
приятель, с которым у меня поддерживались спорадические, но тесные
контакты, обильно сдобренные национальным напитком и скепсисом. Вдруг
приятеля, назовем его условно С., отправляют по контракту в какую-то
дружественную крохотную страну, какое-то там восточное Комодо, бывшая
французская колония. С., конечно же, немедленно отставил в сторону скепсис
и выпивку и, словно одержимый, натаскивался в Киеве по-французски с целым
общежитием подобных счастливцев. Там я однажды его и обнаружил, когда,
гонимый очередными злоключениями, блуждал по древнему граду бесприютно,
пока не наткнулся в записной книжке на его телефон. Должно быть, среди
этих маньяков успеха я выглядел особенно невезучим, а потому и вызывал
всеобщую опеку. С. в ту встречу показался мне как бы затуманенным,
подернутым перспективой этой дальней страны, откуда он, без сомнения,
должен был явиться совершенно в новом качестве.
Об С. долгое время не было ничего слышно, кроме того, что он
поставлен во главе какой-то присланной в дар грязелечебницы (хотя, мне
помнится, защищался он по трубопроводам; надо думать, в грязелечебнице
тоже есть трубопроводы).
И вот, спустя два с лишним года, С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55