В скором времени ей удалось выйти на общество, чуть ли
не союз сумчатых, в котором, как и в любом другом союзе, были свои
группировки, теоретики, программы, экстремисты, "ну, словом, все как у
вас" здесь Тит впервые понял, что она понимает его, Тита, как существо
другой породы, и только теперь почувствовал отчуждение. По ее словам,
экстремисты-сумчатые предрекли скорый конец эре плацентарных - тому
множество причин, все их знают, - и в конце концов воцарялись в мире, как
подвид, созданный природой именно для кризисной поры. Сущность преимуществ
- в процессе вынашивания детеныша...
И она принялась обстоятельно растолковывать Титу особенности
существования своего вида в обычной человеческой диаспоре. Тит уже не
старался вдумываться - он просто внимал ее изумительному голосу, идущему
непосредственно в душу, впивал глазами округлую смуглоту, дремучесть
распущенных волос, в общем - прощался навсегда. Никогда прежде не было так
тяжко.
- Ну, а зачем ты связалась со мной?
- Зачем, - она задумалась, морщинка взбежала на лоб. - Ну, опять же,
искала себе подобных...
- А дальше? Ведь это стало ясно в первый же вечер!
Любимая нахмурилась и закрутила на палец длинную прядь. Тит обожал ее
в этот момент. Боже, если б не это!
- Ну... ты мне понравился.
- А теперь? - вопросил Тит потерянно.
- Теперь - еще больше... А, не обращай внимания. Я хочу жить с тобой.
Улыбка, прыжок, и вот она уже у него на коленях, и лицо Тита в
джунглях тугих каштановых волос - но теперь, вместо чувства безбрежной
отрады, как раньше, вдруг с острым холодком втекла в душу странная тревога
и ощущение животной чуждости этого ладного, всегда желанного тела. Даже
запах волос будто отдавал слегка зверинцем... Тит отстранился и встал. Она
смотрела на него снизу из кресла. "Кенгуру", - подумалось с острой тоской.
В то утро они еще не расстались и даже назначили новую встречу, но
Тит - да и его любимая - ясно понимали, что произошло. Он смотрел вслед
стройной фигурке в долгополом пальто, бегущей по заснеженной набережной
(Тит жил тогда возле канала), и сотрясался от внутренней муки. Когда же
девушка скрылась за углом, его вдруг вырвало прямо в канал, еле успел
добежать до парапета. На миг Тит уподобился какой-то мифологической
бестии, коих не счесть у Петергофских фонтанов; затем медленно выпрямился,
отер лицо снежком с чугунной ограды и поплелся в сторону метро.

ИЗ ДНЕВНИКА ПЕНСИОНЕРА
...У нас во дворе обосновалась стая человекообразных макак. Слухи о
них ходили и раньше; кто говорил, что они опасны, кто - забавны, но
главное, никто не видел их в глаза. И вот они здесь - пестрая группа на
детской площадке, на окрестных деревьях, а мы незаметно, из-за гардин
наблюдаем за ними. Интересно - для них, вроде бы, не существует ничего,
кроме стаи. Все их время проходит либо в сосредоточенном пожирании
какой-нибудь ерунды, вроде конских каштанов, в повальной спячке на
солнцепеке, либо в хронических визгливых сварах, драках и погонях, которые
обращают наш мирный двор в орущий содом. Но ко всему привыкаешь.
Когда они в очередной раз затеяли скандал, и цветные тела макак
помчались по деревьям, по балконам и антеннам, я вышел в лоджию покурить
перед сном. И тут макака в голубой нейлоновой безрукавке вскочила на
ограждение. Я рассмотрел ее подробно, между двумя затяжками: это был
молодой самец с довольно приятной, если можно так сказать, мордочкой, хотя
мгновенные изменения мимики и характерная неспособность глядеть человеку в
глаза сразу говорят о бестии. Руки, худые и мускулистые, покрыты мелкими
шрамами - свидетельство непрекращающейся вражды и соперничества в стае.
Запястье животного украшали новехонькие электронные часы, вообще оно
выглядело полным сил, отнюдь не несчастным - взрослеющий юниор,
исполненный хищного любопытства и взрывчатой агрессивности, нервозный до
истерии, этакий рядовой, шестерка стаи.
Я смотрел и курил; не спуская глаз с моей руки, макака схватила банку
маринованных овощей (места мало, кое-какие припасы хранятся в лоджии), и
мгновенно скрылась. Спустя секунду я мог видеть, как вся стая с визгом
устремилась за голубой безрукавкой, пытаясь отнять добычу.
Подумать только, и с этим зверьем мы состоим почти что в кровном
родстве! - вот какая мысль пришла мне в голову, когда я щелчком сбросил
окурок вниз и смотрел, как он, тлея, угасает на захламленном газоне...

СИДЕЛКА
В. страдает редким заболеванием, - оно как-то связано то ли с земным
магнетизмом, то ли с ориентацией неких статических полей местной
локализации, - но в результате недуга он вынужден всегда держать голову в
одном положении, строго вертикально, причем ни на дециметр выше или ниже
некоего незримого уровня, диктуемого этими злосчастными полями. В.,
который сперва, естественно, очень страдал и отчаивался, теперь, спустя
два года, немного пообвык и даже нашел в своем состоянии известные плюсы.
В. живет в крохотной квартире на первом этаже, где его трижды в
неделю навещает престарелая тетка, снабжающая его всем необходимым.
Больной вынужден был отказаться от пешего передвижения, потому что
нормальная ходьба связана с малозаметными приседаниями на каждом шаге
(понаблюдайте со стороны), а это вызывало у В. нестерпимые боли. Для
перемещений по комнате и прогулок в окрестностях дома В.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55