лектор, сперва
с опаской, с предубеждением, а затем, когда внутренние затворы упали, с
увлечением углубился в материалы, имеющиеся у нас по великому вражине,
залез в архивы (благо имел доступ), обзавелся ксерокопией "Моей борьбы",
стал изучать немецкий с помощью очаровательной наставницы, носившей, по
смешной случайности, фамилию Браун, словом - зациклился. Неясно даже, чем
руководствовался лектор. Вероятно, где-то вдали вырисовывались смутные
возможности пустить в ход этот политический капитал - (ведь сам же годами
вкручивал насчет реваншистов, недобитых гитлеровцев) а если уж на то,
обретаясь постоянно в горниле фанатизма, он-то уж знал его притягательную
силу и, вполне резонно, рассчитывал там на известный спрос. Но, вживаясь в
хрестоматийный образ, он все более утрачивал бдительность, к примеру,
посреди лекций о трех источниках, трех составных частях вдруг
непроизвольно переходил на немецкий с характерными истерическими
интонациями, или же, гуляя вечерами одетым под фюрера (имели слабость
великие душегубы к полувоенному одеянию), любил внезапно возникнуть перед
группкой мирных пенсионеров-сталинистов, вызывая у них шок, переходящий в
инфаркты... Разумеется, природнее, да и насколько удобней обернулось бы
сходство с другим усатым, с нашим отечественным пугалом, и внутренне,
пожалуй, не понадобилось бы никакой ломки, перестройки. Если уж на то,
одетый под генералиссимуса, лектор имел бы не меньший успех (в смысле
оцепенений и инфарктов) во время упомянутых прогулок. Но - об этом уже
говорилось - в бесцветной, типично нечерноземной внешности его не
просматривалось ни крупицы от нашего восточного махараджи. А возможно, все
бы пошло по-иному. Кто знает, как реагировала бы верховная власть на
появление фантома в легендарном белом кителе и пресловутых сапожках? Но,
будучи материалистом, применяешься к обстоятельствам.
Уже начал он потихоньку, с помощью все той же Браун, собирать
свидетельства насчет своей этнической немецкости (настолько убедительные,
что дня через два и сам в них поверил), уже присматривал тару для скрытной
провозки реликвий, что насобирал за последнее время - каска, железный
крест, кортик со свастикой и тому подобный военный хлам, до сих пор
нередкий в стране - и тут внезапно исчез. Нельзя сказать, что это прошло
незамеченным, к тому времени лектор стал в районе приметной фигурой, и на
его выступления сходилась тысячами бритоголовая молодежь, однако по
времени пропажа его совпала с мыльным кризисом, на него устремился весь
интерес общества, а уголовный розыск тогда же приступил к расследованию
куда более мрачной тайны: во дворе исполкомовской канцелярии были
обнаружены два полусожженных тела - мужчины и женщины, - опознать которые
до сих пор не удалось. Следствие предполагает, что это - обычное сведение
счетов между работниками торговли; слабую ниточку дает извлеченная у
мужчины золотая пломба с крохотным клеймом латинскими буквами.

УБИЙЦА СЕДЬМОГО ОТДЕЛА
Вполне рядовая обстановка: огромная многоэтажная контора,
занимающаяся черте-чем, половина ее отделов засекречена, другая в
постоянной мобилизационной готовности - то ли ее сократят завтра вдрызг,
то ли наоборот, на ее основе, будто саркома, вспухнет, отпочкуется еще
один такой канцелярский монстр, словом - контора как контора, и в ней
отдел. Отдел, клеточка этого огромного, не вполне здорового образования.
Нищие духом сотрудники, вечно голодные бабы, хищные молодцы, попирающие
друг друга при восхождении на эту навозную кучу... Само собой, в этих
тлетворных миазмах всякое может возникнуть. А тут еще череда
незапланированных смертей, таких вот странных кончин от сущего вздора,
вроде капельки туши из графопостроителя, попавшей в бронхи (кто знал, что
тушь на цианистой основе?), или же странная гибель на рабочем месте с
калькулятором в руках и блаженной улыбкой на сером лице... Да, и еще
какой-то дух убийства - не доказательства как раз, не свидетельства
преступления, а именно дух убийства, сопровождающий все эти нелепые
кончины - от затянутых в лифтовую шахту до отравленных в столовой, от
выбросившихся из окна до найденных в туалете. И ниточки слухов, надо
сказать прямо, все сбегаются в этот отдел, ведающий, опять же, какими-то
неясными, но облаченными в статистическую цифирь и бумажную внушительность
пустяками.
И будто отсюда и шел тот самый трупный душок. А народ, что был занят
в отделе, вовсе ничем не выделялся из общей кучи, боевой, кипучей. Там не
было ни мрачных маньяков, ни бледных женщин со стилетом под шалью, ни
просто ублюдков с кастетами - отдел как отдел. Однако под влиянием таких
вот веских подозрений сотрудники отдела все чаще присматривались друг ко
другу со вполне понятной опаской. К тому же, в конце концов, контора к
тому времени утвердилась во мнении, в легенде, так сказать, что именно в
нем, в этом отделе и обретается гиблая персона, вурдалак, упырь, зомби -
назовите как хотите этот персонаж, - ответственная за все эти безвременные
трагические переходы в мир иной.
Молодой и ушлый до необычайности расчетчик Белаш один не поддавался
общему психозу, но когда его приятеля Каленкова обнаружили в пожарном
ящике с головой, засунутой в ведро - как-то сразу уверовал в зомби и
вплотную занялся этим делом. Белаш знал про себя, что он самый хваткий
парень в округе, и держался твердо того мнения, что к пятидесяти годам он,
как минимум, станет во главе описываемой конторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55